— Вам предстоит соприкоснуться с четырьмя стихиями Шареса, моя… леди, — неожиданно заговорил самый молоденький из стражников. Тот, что еще несколько минут назад называл меня ведьмой. — Омыться в воде из священного источника Аэгварры, пройти по земле из садов Натайи, погрузиться в очистительное пламя Ильсельсии и вдохнуть чистейший воздух с горных вершин Лисарии.
Я с опаской покосилась на солдата. Пройтись и вдохнуть еще куда ни шло, а вот перспектива омыться и погрузиться откровенно пугала. Не хочу я устраивать банные процедуры на глазах у всей столицы, как и греть косточки в божественном огне.
— Для нас, рожденных на Шаресе, эта проверка вовсе и не проверка, — подхватил другой, стражник в летах, поставивший мне в упрек то, что из-за меня у его всемогущества теперь мозги набекрень. — Но для пришлых она смертельна.
— Вода из источника разъест вашу кожу, земля обожжет ступни, как и пламя, которое проникнет в вас и начнет сжигать ваши внутренности. Медленно, очень медленно, — сверля меня мрачным взглядом, издевательски проговорил третий вояка. — Тогда вы наконец поймете, все поймут, что Шарес вас не принял. Отвергла наша земля.
— А что же чистейший воздух?
— Отравит вас смертельным ядом. Но можете быть уверены,
И зачем только спрашивала? В иных ситуациях неведенье предпочтительнее правды.
И после этого я еще надеюсь, что Мэдок позволит мне пройти через эту шваррову проверку?
Шерты, шерты, шерты!
Остаток пути до эшафота (назвать по-другому возвышение, наспех сколоченное из грубых досок, у меня язык не поворачивался) карета преодолела чуть ли не ползком. Площадь была запружена людьми, с неохотой расступавшимися перед прокладывающим себе дорогу экипажем. Простые горожане смешались с разряженной знатью, не побрезговавшей затесаться в толпу, лишь бы увидеть все своими глазами.
Туда же, на возвышение, этакую сцену, притарабанили два кресла, для Рейкерда и Трияны. Их величества оказались даже еще более ранними пташками, как и старшие лорды — явились прежде меня, гвоздя, между прочим, программы. Несколько хальдагов крутилось возле сладкой парочки, то и дело к ним с почтением склоняясь и что-то вкрадчиво нашептывая.
Я взволнованно вздохнула, заметив на помосте глубокий чан, не иначе как со священной водой. Рядом по доскам была щедро рассыпана земля, а чуть в стороне в глиняной плошке трепетало белое, почти прозрачное пламя. Никогда такого не видала… У самого края эшафота, тускло поблескивая в первых лучах солнца, парили крошечные белесые сферы. Они двигались по кругу, словно этакие мячики, которыми жонглировал невидимый фокусник. Наверное, в этих сферах и был заключен чистейший, убийственный для пришлых воздух.