— Из нас получилась хорошая команда, — улыбнулась я, а скосив взгляд на скептически фыркнувшего Морса, уточнила, чтобы успокоить этого ревнивца и собственника: — Из нас троих. Не знаю, что бы я без вас делала, ребята.

«Всегда рады помочь, малышка, — ласково проговорила птица, а потом добавила: — И из вас с Мэдоком тоже получится отличная команда. В этом я даже не сомневаюсь».

Я неопределенно пожала плечами. После его заявления на главной площади Ладерры, что я его королева, мы к обсуждению этого, хм… момента так больше пока и не возвращались. Стальной почти не бывал дома — вовсю шла подготовка к коронации. К тому же надо было окончательно разобраться с ядовитой парочкой, которая все не оставляла попыток нас ужалить.

Сначала Рейкерд потребовал допросить меня как следует, заявляя, что я презренная иномирянка, которой просто повезло на испытании. Но когда Стальные увидят, что я ни черта не знаю об их мире, сразу прозреют и примут надлежащие меры. Мэдок к тому моменту уже готов был скрутить его в крендель, так его достал этот желчный старикашка, но я убедила хальдага повременить с кренделями и согласилась на интервью. Зря, что ли, на протяжении стольких недель подобно губке впитывала в себя знания, которыми от щедроты своей собачьей души делился со мной Морс.

Для сироты из обители с заданием я справилась более чем неплохо, ответила на большинство вопросов, снова поставив шах и мат Каменному склочнику.

После этого Рейкерд притащил в столицу чуть ли не всю обитель, а когда и монахини, и ученицы, благополучно загипнотизированные моим Стальным принцем, единодушно подтвердили, что я — Филиппа, а других Филипп они знать не знают и никогда в глаза не видали, его бывшему величеству пришлось заткнуться.

Ко всему прочему Ансая вдруг решила взять свои слова обратно, да еще и заявила всему Стальному кругу, что на нее воздействовали ментально, дабы принудить к лжесвидетельству и через ее бедную племянницу убрать герцога.

Другими словами, везение явно оставило Рейкерда. Всем было прекрасно известно о его отношении к де Горту, о ненависти, что одолевала его в течение долгого времени, и даже хальдагам, которые не благоволили Мэдоку, пришлось смириться с тем, что он все-таки станет их владыкой.

Больше Рейкерда никто не слушал. Он напоминал мне старую собаку, которая лает, а укусить не может. Зубов для этого уже не осталось.

Короткий стук в дверь прервал ход моих мыслей. Я оторвалась от книги, которую несколько последних минут держала в руках, не читая, и улыбнулась, отвечая на усталую, но такую родную улыбку моего Стального принца.