- Дыши!
Заринка делает глубокий вздох. И все вокруг - поле золотистое с землею родной, сама Улада - исчезают. Словно бы она, купеческая дочка, проглотила их.
И девка заходится кашлем грудным, отчего дремлющий в углу Свят подхватывается. Поднимает ее на руки и смахивает тонкую струйку крови, что в углу рта:
- Ты... чего?
Заринка хочет ответить ему, но замирает вмиг. Потому как тот Свят, что был раньше, изменился. Нет, она видит и личину егоную. Простую, смертную. Телесную. Личина та устала, и покоя ей хочется.
Однако ж под ней - другая, тонкая. Словно бы из пузыря мыльного сотканная. И пузырь тот красками разноколерными идет. И все больше аспидного...
А Заринка почему-то понимает: друг волнуется. Страшно ему.
И она успокаивает Свята: мол, не бойся, жива я. Здорова. И кровь тому - знамением.
Охотник успокаивается ненадолго. И в груди начинает егоной теплиться другой колер. Словно бы весенней зелени, дружественный. И горит он все ярче подле ворожеи. Да только этот колер заставляет саму Заринку грустить, потому как не просто понимает - нынче видит точно - не любит он ее. Жалеет? Да. Заступится? Тоже верно. Но чтоб любить...
- Собирайся, - опускает голову Зарина. - Нам в дорогу...
- Так ночь, - Свят не понимает, почему он не может закончить свой сон, пусть и ворованный на плетенке хилой.
Но подруга непреклонна:
- Собирайся, час.
И они уходят из трактира, чтоб снова взять отдохнувших лошадей да двинуться в путь.
Алтынов с каждой остановкой становится все меньше. И Заринка едва держится в седле. Она ж девка простая, к такому ходу не обученная, а тут...
Свят говорит с подругой мало, все больше думая о том, что станет с ними, когда доберутся они до Огнеграда. Да и Заре разговоры не нужны. Нынче все видит она по оболочке внутренней, что наподобие пузыря мыльного.
И красок у Свята немного. Все аспидные да серые. Голод зеленью грязной прокрашивает.
А вспыхивает Свят разноколерным, когда перед ними - город древний, Огнеградом прозванный.
***