Коридор миновали скоро. За ним - трапезная, в которой тканными скатертями высокие столы уставлены. И вокруг столов этих снуют стольные. Посуд расставляют, да еду несут.

- Бери! - Свят сунул широкое блюдо Зарине, указав вперед глазами, и та покорно понесла его в другой покой, за которым - охотник это знал точно - просторные сени. А дальше - свобода.

Широкое блюдо было горячо, духмяно. И Заринка, давно не державшая ни крошки во рту, мгновенно ощутила голод. Под ложечкой засосало, и живот откликнулся урчанием.

- На постоялом дворе накормлю, - обещает Свят. - Нам бы только выбраться.

Вот уж и сени миновали, и Зара оставляет блюдо на высокой лавке. Накидывает тулуп меховой. А Свят отворяет дверь, осторожно прошмыгнув на двор:

- Погоди здесь, я гляну.

Он оставляет Заринку одну. Всего на несколько минут, но и этого часу хватает для того, чтоб девка извелась. И, как только приоткрывается дверь, Зару окликают.

Высокая кряжистая баба, что подперла бока руками, глядит на шептуху грозно. Со злобой. И голос грубый:

- Чего на двор рядишься, дура? Не слыхала, барин в отъезде, девку его привезенную потчевать яствами диковинными приказано. В палатах и без того рук не хватает - Струпный Мор выкосил немало людей, а ты... А ну, пойди в трапезную, да помоги стольным. Иначе прикажу догола раздеть, а там и от спины не оставлю ничего, на что б мужики дворовые повелись.

Баба гневается, и Заринка от страха не знает, что говорить. Склоняет голову низко, с почтением:

- Я на двор, до отхожего места. Все выполню, как вернусь...

И баба отпускает ее, продолжая стлать в дорогу проклятьями. Боится она Ворожебника. Да только как прознает тот, что это она его девку выпустила, с самой ее шкуру снимет. Но Заринке об том думать некогда.

Широкая улица, занесенная снегом. Сани с лошадьми, впряженными за два алтына...

А дальше - постоялый двор, пока их не хватились. Похлебка до того дурного толка, что только сейчас, когда есть хочется нестерпимо, и потчеваться ею...

Кобылы слабы - охотник чует это. Понимает, что долго животины те не протянут, да только скоро в тереме их хватятся. И хорошо, что в городе - толпа, а сам барин в отъезде...

Ярмарка шумом гулким. Голосами, напевами. Танцами юродивых, да торгом сластей.

Заринка давно хотела взглянуть на чудный город с ярмарками его богатыми, а оттого и вертела головой по сторонам, что дитя малое. И Святу пришлось пониже натянуть на голову той капюшон, чтоб, упаси божиня, не узнал никто в простой девке беглянку.

Ворота миновали скоро - людской поток был текучим, гулким. И два всадника легко затерялись в обозах...