Страдало, словно бы от невыполненного дела.

И снова вело ее.

А ведь настораживало Чародейку то, что не спокойно. Помнится, в последний раз она даже порвала людей со злости. Ну, как людей...

Одного - перевертыша степного. Оставила подыхать на снегу.

Девку до смерти загрызла. И другую - туда же. Оставила едва живой. Выживет - пусть, а нет...

Степняков пришлых с десяток перегрызла.

И ведь кружила по-над молчаливыми холмиками, раз за разом говоря с костьми старыми. И те отвечали ей: "Не те, что ты ищешь".

А ведь не подумалось ей тогда, что лежать брюхатая баба может не подле других. Не под холмом из земли стылой. А наособице, в могиле скромной, словно бы собака.

И тогда нужно вернуться, чтоб...

- Ворожебник! - Она звала рыжего громко, раздраженно. И, когда тот появился в покоях, отрезала: - Вели запрягать сани!