Свят знал, что делает животине больно, загоняет ту до белой пены на боках. И в ближайшем селе меняет ее на другую, свежую. Расстается с алтыном...

И Заркину сменяет, чтоб скорее.

Девка держится в седле дурно. И по всему видать, как тяжко ей, да только не показывать виду старается она, раз за разом шепча на ухо кобыле слова дивные. И кобыла-то ее не взмылена, как его собственная. И, верно, жить станет...

Ночью становятся в трактире мелком, что у дороги. Свят выбирает покои, что подешевле, пристыжено опуская глаза. Но Зара не винит его. Она благодарна тому всей душой.

Из вечери - тушенная капуста с мясом, только мяса того - на один мизинец. И Свят, попробовав угощение, угрюмо отворачивается:

- Гнилое. Не ешь это, Зара.

Заринка не понимает. Тушеная капуста щедро приправлена травами лесными, да пахучими специями, что здесь, на Пограничье, не так редки, как в Земле Лесов. Солена даже. И девке есть хочется, потому как она давно уж не пробовала ничего сытного.

Но охотник непримирим: капуста с мясом порченным, а потому завтра у нее разболится живот, и ехать станет невозможно...

Зарина послушна. Она отставляет миску покорно, не сетуя ни на судьбу, ни на Свята. Понимает: тому в разы тяжелее, чем ей.

Ночь под одной крышей, в покоях малых. И одна лавка на двоих. Свят оставляет ту для подруги, а сам засыпает на низкой плетенке в углу. Плетенка эта и за стол, и за стул. И Святу неудобно - Заринка точно это знает, да ведь и не позовешь хлопца статного к себе в ложе...

Поначалу ночь длится долго. И Зарка все не может уснуть. Впервые она так далеко от дома. И впервые ей грозит опасность смертельная. Вернулся ли барин в терем? Знает ли уже об их побеге? А если и знает, отправился ли ее искать, иль забылся с новой девкой на сеннике?

Заринка от всей души хотела, чтоб оно так случилось, да только понимала она: уж лучше бежать, чем дождаться расправы в покоях.

Сон тревожный, рваный.

И во сне том - Улада.

А кругом нее - поле широкое. Колеру янтарного. В цветах-солнцах, подсолнухами кличущихся серед Лесных Земель...

И словно бы живо то поле. Колышется, гудит. А Ворожея старая кличет к себе Заринку да речь с ней заводит:

- Желтое - к расставанью. Знаешь?

Зарка знает, оттого-то у нее и слезы ручьем. А Улада и здесь, во сне, ругает ее:

- Не плачь, дуреха. Часу не много, а мне бы сказать...

Девка утирает рукавом слезы и снова слышит: