И я как-то сразу поняла, что он собирается делать. Так и застыла — обнаженная — на кровати, не находя в себе сил ни помешать ему, ни хотя бы извиниться на прощание.

Хлопнула большая дверь — муж вылетел из спальни. Потом хлопнула дверь поменьше — от ящика в его кабинете, где он хранил игральные фишки. «Боги, только бы не в Грасс», — успела подумать я, и, разумеется, открыла глаза уже в Грассе.

Мор, спаситель и шлюха — таким выпал расклад для нищего Грасса, притулившегося на самой окраине Корявого Мира.

1

1

Ари был самым паршивым мальчишкой на всем белом свете — это вам всякий бы сказал. Ленивый и никчемный, он не годился ни для какого дела: меч выпадал из его хилых рук, рыбачить он тоже не мог, несколько часов в промерзлом северном море — и начинал поганец сразу харкать алой густой кровью. Пытались его пристроить и на кухню, но мальчишка из чистого упрямства опрокидывал котлы и тушил очаг, считая, что не мужское это дело — бабам помогать. Собаки его терпеть не могли, и тощие, вечно голодные коровы переставали давать и без того жидкое молоко, стоило Ари показаться в коровнике.

Отец, добродушный огромный Бъерн, иногда с сожалением признавался, что лучше бы придушил никчемного сына в колыбели — только еду на такую бестолочь зря тратить. Остальные дети Бъерна удались на славу: были они здоровые и веселые, и всякое дело у них в руках ладилось. Старший, Эймунд, получил в наследство хорошую рыбацкую шхуну, и теперь его семья не знала голода. Средний, Снув, вырос отважным воином, и меч словно бы был продолжением его руки, так ловко и умело он с ним управлялся. Единственная дочь Бъерна, прекрасная Сангррид, вышла замуж за богатого скотовода с равнины и принесла своей семье много денег. Тови, предпоследний сын, остался при отцовском доме на правах самого младшего — на Ари надежды никто никакой не возлагал.

Жена Бъерна умерла от стыда за своего последнего сына и была похоронена на скалистом утесе, где всегда вволю хозяйничал дикий ветер.

Помимо бесполезности и лени отличался Ари и вредным характером: говорил все, что вздумается, не только мужчинам, но и замужним женщинам, забивал всякими сказками голову прислуге, а однажды испортил целый бочонок вина, бросив туда дохлую ворону.

Били Ари часто и от души, Бъерн поначалу требовал с обидчиков денег, но потом махнул рукой: сам такое родил, что же теперь ни в чем неповинных людей в оброк вгонять. Вот и слонялся Ари целыми днями без дела, и его тощая высокая фигура стала такой же частью прибрежного пейзажа, как камни и птицы. Жители города обходили его стороной, и только иногда сердобольные старухи совали подростку кусок хлеба или сала, как местному дурачку. Хлеб и сало Ари съедал с удовольствием, а потом припоминал старухам их прегрешения молодости, благо всяких историй знал предостаточно.