В Торио любовь к роскоши мешалась со скупостью. К роскоши он привык в своём богатом и беззаботном детстве, когда счастливый отец каждый день осыпал его подарками, а скупость появилась в нём позже – в тяжёлые годы изгнанничества. Сейчас он уже не нуждался в деньгах, как прежде (дайнагон Ямада назначил ему достойное содержание), но привычка экономить так и осталась. Считая и пересчитывая монеты в тяжёлых дубовых сундуках, обитых кожей, Торио находил в этом занятии и утешение, и отдохновение. Слуг, кроме охраны да стряпухи с горничной, он не держал, чтобы не платить им лишнего, но тут случилось нежданное происшествие, и потребовался новый слуга.

Дело в том, что специально для войны Торио приобрёл себе новую лошадь. Кобыла-трёхлетка гнедой масти выглядела такой красавицей, что он не задумываясь купил её. От радости ему и в голову не пришло, что цена, запрошенная продавцом, не так уж и велика для такой превосходной лошади. Бывший владелец, передавая купленную кобылу новому хозяину, старательно прятал глаза, но Торио и этого не заметил. Ах, до чего хороша была лошадь!

Гордое животное смирно шло в поводу и не упрямилось, заходя в стойло, так что Торио начинал думать, что совершил самую удачную сделку в своей жизни. От радости он потирал руки и едва не пустился в пляс прямо в конюшне. Он даже самолично напоил и почистил лошадь, решив отложить первую поездку до завтрашнего утра. А утром начались проблемы.

Отдохнувшая лошадь охотно вышла на лужайку перед домом Торио, царственно вскинула голову и тряхнула густой каштановой гривой, приглашая седока. Торио, конечно, был умелым наездником, но не успел он выпрямиться в седле, как трёхлетка взбрыкнула задними копытами, и всадник тут же рухнул лицом вниз в смятую траву.

Решив, что произошло недоразумение, и радуясь, что его неудачной попытки никто не видел, Торио снова попытался влезть на лошадь. И опять ничего не вышло! Лошадь насмешливо ржала и переступала тонкими грациозными ногами, а возить на себе Торио отказывалась.

Выругавшись, Торио понял, что ему продали необъезженную лошадь с весьма строптивым характером. Две его следующие попытки снова не увенчались успехом, вдобавок ко всему он вывихнул плечо.

- Проклятая скотина! – Торио взревел от боли, вцепившись здоровой рукой в уздечку. – Я прикажу тебя зарезать!

Лошади, конечно, было хоть бы что. А Торио, в бессилии топая ногами, понял, что придётся нанимать человека для укрощения непослушной животины. Другую кобылу он, может, и впрямь зарезал бы от злости, но только не эту – очень уж красива.