– Буквально за пару минут до того, как твой сын получил в глаз от моего племянника. Драка, кстати, началась из-за слов, которые ляпнула Кэтрин. Взбалмошная, она заявила, что у твоего сына роман с твоей женой. А узнала она это от Генри. Как думаешь, от кого мог узнать сам Генри? – И Фредерик Пикли вызывающе посмотрел на друга. – Впрочем, тебе должно быть всё равно, у тебя же нет никаких чувств к этой женщине...

***

Когда экипаж Джейкоба Андервуда загромыхал по усыпанной мелким камешком дороге, за домом Фредерика Пикли, в том самом месте, где заканчивался сад и начинался выход на террасу, а оттуда – в кабинет хозяина особняка, зашевелился лавровый куст. Вроде ничего странного, да только день стоял безветренный. А ещё с куста на землю почему-то опадали не листья, а различные предметы. Такие, как запонка, носовой платок и очки. Ставший невольным свидетелем такого чуда садовник, продолжавший тягать тачку от одного куста барбариса к другому, пару раз моргнул и перекрестился. Но дальше стало хуже. Потому что не прошло и минуты, как поодаль зашевелился второй куст и заговорил женским голосом.

– Я ничего не поняла. Папенька благословит наш с тобой брак или нет? Я не хочу быть женой этого Андервуда. Ты говорил, он бабник, да и симпатичным его не назовёшь.

– Кажется, мне срочно надо в Девонсайд...

– Что? Генри, как ты можешь?! Я хочу обсудить с тобой наше будущее, а ты рвёшься в Девонсайд? Неужели тоже втрескался в ту болонку?

– Милая Кэтти, кажется я прозрел...

– Но на твои очки залез червяк! Срочно подними их с земли.

Куст зашевелился, и из него вывалился Генри, весь в листве и гусеницах.

– Ты никуда не поедешь! – Голосом Кэтрин говорил второй куст.

– Тим – мой друг, Кэтти. А я, кажется, не так давно ляпнул лишнего. Я должен извиниться и рассказать ему всё, что услышал.

– Зачем? Мой отец и мистер Андервуд просто обсуждали какие-то дела.

– После этого обсуждения у меня на сердце остался неприятный осадок. Ещё и идиотом меня назвали.

– Не бери в голову. Кем бы ты ни был, я всё равно тебя люблю.

– И будешь любить, что бы я ни сделал?

– Да, мой дорогой.

– Тогда я точно поеду в Девонсайд, – уверенно произнёс Генри и нацепил на нос поднятые с земли очки. Червяк упал на ботинок и замер там.

***

Пятница стремительно перетекала в субботу, а весточки от мистера Лудлоу так и не было. Просидевший все дни у себя в квартире Тим мучился от безделья. Вначале он подолгу ходил из угла в угол, потом вытащил из книжного шкафа две толстенные книги, но ни одна не пошла. Тогда Тим взялся за Шекспира. Но пьесу пришлось закрыть на первом же диалоге. В образе роскошной и сильной королевы, выпивающей отравленное вино, перед Тимом предстала Малеста. Её золотые волосы, светлая кожа и голубые глаза не выходили из головы. Хотелось повернуть время вспять и заново оказаться в тесной клетушке Бетси в Золотых Буках, на чае у шляпницы или даже в Аскоте, в таком укромном местечке, куда никто не заглядывает. Малеста преследовала Тима повсюду, но стоило ему сделать шаг, как видение исчезало, он приходил в себя, проводил рукой по вспотевшему лбу, подливал себе виски, делал глоток и снова закрывал глаза.