— Ма, ну ты же сама говоришь, что они там гуляют, бухают и курят твой ненавистный план. Вот чем они лучше наших дворовых гопников?

— А тем, что это дети мировой элиты. Поверь не одно и то же вести разгульный образ жизни в компании будущих бомжей и лондонской аристократии. Луше сближаться и сдруживаться с детьми принцессы Дианы или Билла Гейтса, чем непонятно с кем по подъездам шариться. — Она снова замолкает, видимо полагая, что эти паузы делают её речь более значимой. — Ну всё сынок, пообещай, что хотя бы до собеседования ты не будешь звонить в Россию и Казахстан, и ни с кем тут не будешь общаться, чтобы побыстрее влиться в тамошнее общество.

— Ну ладно, раз ты так просишь, — отодвигаю от себя пустую тарелку из-под овсянки. Я заставил себя её доесть, чтобы сделать маме приятно, как в детстве.

Тарелку уносит гувернантка, а я принимаюсь за тосты. Но мать не замолкает. Видимо напутствие надо целиком проговорить, иначе, по её мнению, оно не подействует.

— Пойми Димочка, я же тебе только добра желаю. Пусть ты не со всем согласен, но поверь, нужно там набираться культуры, наполняться ею, а не тащить отсюда всё это русское быдлячество.

— Мам, мне нравится всё русское.

— Так, — вспыляет она и опять в сердцах бросает вилку на стол. — Ты меня понял.

У матушки при каждом упоминании России в позитивном ключе, будто крышу сносит. Она ненавидит и эту стану и этот народ. Хоть мне кажется, если ты так что-то ненавидишь, так уезжай. Но она зачем-то меня отсюда вытолкнуть хочет, видимо, чтобы я не дай Бог не зацепился тут, а благополучно перебрался в её любимый Брюссель или Лондон, или что она там ещё культурным местом считает, ту же Прагу. Но никак не Россию. А меж тем это в России она в собственном особняке живёт. Это в России отец заработал все эти деньги. Признаться, отцу здесь нравится, и уезжать он никуда не собирается, это матушка всё мутит и мутит. Ещё к этой польской фамилии прицепилась, всё время всеми силами подчёркивает, что она не русская, а полячка, хотя до женитьбы на папе у неё была вполне себе русская фамилия.

Я просто для себя решил, что она с жиру бесится. Я не встреваю с ней ни в какие споры, живу своей жизнью, а она своей. Я даже квартиру себе снял, чтобы можно было в трусах по ней ходить, не есть английский завтрак по утрам, и водить к себе тёлок. Последнее здесь основное. Но обещание матери — это святое. Обещал, что поеду учиться, значит должен выполнять.

Мама встаёт из-за стола и аккуратно вытирает салфеткой губы. И нет, чтобы использовать бумажные, она пользует кружевными и каждый день их стирает.