Уильям Маршалл, человек строгих моральных принципов, побелел, услыхав об извращенных наклонностях Ричарда.

– А теперь попы со всех амвонов провозглашают мне анафему, и все потому, что поверили грязной сплетне! Смею заверить, что смогу положить этому конец!

Джон лихорадочно трясся, изо рта шла пена, цвет лица становился все более угрожающим. Уильям Маршалл решил сбавить тон и уже спокойнее сказал:

– Если это действительно сплетни, самый простой способ прекратить их – забыть о других женщинах. Пора иметь законного наследника от своей жены, королевы.

Ответ Джона потряс мужчин.

– Не моя вина, – капризно бросил он, – что Изабелла не смогла зачать! Всего лишь три недели назад у нее впервые были месячные!

Маршалл открыл было рот, но тут же вновь захлопнул, пытаясь сохранить самообладание и найти нужные слова.

– Ты хочешь сказать, что спал с девочкой столь юного возраста, в котором даже зачать невозможно?!

Глаза Джона закатились, он в судорогах свалился на пол, выбивая ногами мелкую дробь – верный предвестник припадка. Уильям Маршалл поспешил на поиски Хьюберта де Берга. Пусть он справляется с истериками короля – Маршаллу до смерти хотелось вдохнуть свежего воздуха.

Джон был достаточно хитер и коварен, чтобы не приводить в исполнение планы мести с помощью людей Сейлсбери или Хьюберта. Он предпочел положиться на Фолкса де Брете с его наемниками, которые слепо выполняли приказы, не задавая вопросов. Нужно положить конец слухам и сплетням, покарав для примера какое-нибудь благородное семейство на устрашение остальным. Он заставит навеки замолчать эту суку, подружку Эвизы. Матильда де Бреоз отказалась отдать в заложники обоих внуков, заявив во всеуслышание, что не доверит детей человеку, убившему собственного племянника Артура.

Джон отдал приказ об аресте Уильяма и Матильды де Бреоз, лорда и леди Хэй, живших на границе с Уэльсом, и, довольный собственным планом, решил осуществить его еще раз, и теперь уже преподать урок отцам церкви – растерзать одну жертву, чтобы притихли остальные. Джон выбрал бедного архиепископа Норвичского, который был настолько глуп, что всерьез принял указ папы и провозгласил с амвона, что тот из священников, кто останется верным королю, сам будет отлучен. Джон заказал для него новое облачение, только сделанное из свинца, и когда наемники силой надели его на архиепископа, тот задохнулся.

Джезмин была поглощена делами с рассвета до заката, стараясь побыстрее научиться премудростям ведения хозяйства. Она постоянно советовалась с кастеляном и запоминала обязанности каждого слуги. Как-то столкнувшись с Морганной, она спросила: