Поворачиваюсь, решительно настроившись уехать подальше, и наступаю ногой на какой-то рекламный буклет. Что это? Брошюры, расписывающие заманчивые банковские предложения?

-Медицинский центр? - нет. Вместо девушки в синей форме сотрудницы кредитного отдела, пожилой врач в зеленом чепчике. - Тихомиров что расширяется?

Смотрю на Кострова, а он уже отталкивается от своей опоры, подходит ко мне и берет помятую бумажку из моих рук. Чешет висок, угрюмо сведя брови на переносице, и чему-то горько ухмыляется:

-Не ожидал я такого от Руслана Сергеевича.

-Да что ты? Он вроде как бизнесмен, - чего удивляться? На здоровье можно такое состояние сколотить. К черту, я больше чужие деньги не считаю. Сыта по горло.

-Это для Макса, наверное, - в карман прячет и теперь смотрит на меня с осуждением. - Всю жизнь ты парню испортила. Свою не пойми во что превратила, и ему мать спасти не дала.

-Мать? - переспрашиваю еле слышно, и машу рукой Дарине, безостановочно жмущей на клаксон. Не перестанет, лично её задушу. - О чем ты?

И какое я, вообще, имею отношение к матери Бирюкова? Я её даже в глаза не видела!

-О том! У мамы Максима рак. И если б не ты, Тихомиров на лечение денег дать обещал. А теперь вон, наверное, брошюрой в лицо ткнул и дал понять, чтоб помощи больше ни ждал. Ни работы теперь у него, ни надежды…

Затылок трет и сплевывает себе под ноги, а я даже звука выдавить не могу.

-Дураки вы! На, - что-то со звоном падает к моим ногам и, лишь подняв холодный металл с бетонного пола, я понимаю, что это ключи. Перебираю связку пальцами и во все глаза смотрю на усача.

-Я надеялся, вы одумаетесь. Думал, не переедешь, с Тихомировым останешься, и у парня ума хватит денег у него попросить.

-То есть? - я сейчас наверняка белее свадебного платья, на примерку которого Смертина из-за меня опоздает. Воздух ртом хватаю и только и могу, что головой качать, отказываясь верить в услышанное.

-Он что, - за рукав Леню хватаю, не позволяя уйти, и так сильно сжимаю ключи в кулаке, что ладонь начинает саднить. - Он не бросил меня?

-Нет. Матери плохо стало, пришлось среди ночи уехать…

-А позвонить? Почему не позвонил?

Господи, он ведь номера не знал… Я улыбаюсь, мысленно уже ругая себя за каждое оскорбление, что крутилось на языке, а шофер брезгливо морщится:

-О чем я всегда и говорил, Юлия Константиновна. Вы ради собственного счастья по головам пойдёте. Надеюсь, Максиму хватит ума больше с вами не связываться, - пиджак застегивает и, кивнув на прощание Звягинцеву, садится в Рено.

По головам? Гляжу вслед отъезжающему авто и только сейчас начинаю осознавать, что за своей радостью упустила главное - рак. Не моя распущенность, вздорность и хамство, а болезнь, победить которую с пустым кошельком не так уж и просто, заставила Бирюкова наплевать на свои обещания. Я себя жалела, проклиная ни в чем невиновного мужчину за холодность, а он у постели матери сидел, гадая, доживет ли она до утра…