-Получается, обманул. Мне сейчас не до этого, Юль, - она руку мне на плечо кладет, а я сбрасываю с себя её пальцы. Вопреки собственному желанию чувствовать их на себе всегда. - Так что если пришла отношения выяснять, время совсем неподходящие. У меня через два часа поезд.

-Поезд?

Она только сейчас замечает опустевшие полки, вещи, что так и торчат из незастегнутого чемодана и паспорт с выглядывающим из-под обложки корешком билета. Смотрит и в удивлении округляет глаза.

- Ты бы так и уехал? Не попрощавшись?

Да. Потому что слова прощания из себя ни за что не выдавлю. Оно ведь бессмысленно, верно? Самый трусливый побег тысячелетия, избежать которого мне не позволяет совесть.

-А я? - голос дрожит, а Мурзик, запрыгнувший к ней на колени, остается ей незамеченным. Сверлит меня глазами и вцепляется пальцами в рукав моей кофты. - Я что тебе не нужна?

Выворачивает меня наизнанку этим вопросом и, кажется, порывается встать. И так будет лучше - со мной ничего хорошего Юлю не ждет.

-Не уйду, понял? - только она так не считает. Хватает меня за подбородок и силой заставляет на себя посмотреть. - Буду сидеть здесь, пока до тебя не дойдёт, что так нельзя. Нельзя сначала наобещать с три короба, а потом, прикрываясь проблемами, отправить меня восвояси. Потому что в таком случае ты просто болван, Бирюков!

Боже, да что в ней такого? Почему прогнать не могу и сам уйти не пытаюсь?

Может быть это? То, как она улыбается, вместо того, чтобы закатить истерику, как ладошкой касается моего плеча и уже сменяет её невинным поцелуем сквозь плотную ткань олимпийки? Как смотрит с нежностью, которой во взгляде её сейчас не должно быть места?

Ловлю эти жалкие крохи, что дарованы мне судьбой, и думать могу лишь о том, с каким удовольствием всадил бы Руслану пулю промеж глаз. За то, что он с нами сделал...

-Болван?

-Самый настоящий. От такой женщины только дурак откажется, - тянется к своей сумочке и достает из нее пухлый конверт. - Выход всегда есть, Максим, и вдвоём его найти куда проще.

Кладет его мне на колени и закусывает губу, взглядом прося, чтобы я заглянул внутрь… Деньги?

-Откуда?

-Копилку разбила. И машину продала, так что водитель мне больше не нужен. Увольняю я тебя, Бирюков, - Щербакова отшучивается, но замечая, что от ее признания я лишь мрачнею, смущенно отводит в сторону свои поблескивающие от переизбытка эмоций глаза.

-Я не знаю, сколько на лечение твоей маме понадобится, но если не хватит, мы обязательно что-нибудь придумаем. Вместе. Украшения мои продадим или шубы эти чертовы. Ведь какой смысл их хранить, если тебя рядом не будет? - краснеет и принимается теребить тонкую цепочку на шее, а я растерянно тормошу свои волосы. Наверное, раз сто запускаю в них пятерню, продолжая сверлить рыжие купюры тяжёлым взглядом.