ухмылкой на эту оправдательную мысль, которая исходила из сердца. «Поздравляю, Лорен, хороший диагноз сестры милосердия. Ты как мама, разве не осознаёшь этого? Хорошо, что

Даниэль пнул тебя под зад, хорошо, что богат и знаменит и не знает, что с тобой делать.

В противном случае вляпалась бы по полной, и к настоящему времени могли уже появиться

первые синяки от нанесённых ударов».

Должно быть, это недостаток привязанности к наркоманам, унаследованная

склонность или, возможно, психологическая, с которой нужно было бороться всеми силами.

Не только из-за Даниэля, но и для собственного будущего. Но о каком будущем она строила

иллюзии? Никогда больше, пообещала себе Лорен, никогда больше не отдаст сердце в руки

мужчины. Однако, сформулировав эту мысль, она представила себя холодной, держащей

дистанцию, и нашла настолько похожей на Аиду, что почувствовала отвращение.

В памяти всплыла последняя сцена на вилле: Даниэль с искажённым лицом в

стремлении к удовольствию, которое не могло принести никакого облегчения, его руки

хватают тело Аиды, как некие объекты, и двигает твёрдым пенисом точно так же, как когда

забирал девственность её тела и ума. Внезапный приступ рвоты застал Лорен врасплох.

«Хватит, пощади, — умоляла она себя. — Возвращайся в себя, вернись к себе».