мере, на первое время?

— Только если пообещаешь, что не будешь работать до усталости. Кларк, ты

взрослый, и ответственность за то, чтобы понимать, когда требуешь от своего тела слишком

много, теперь только на тебе и ни на ком другом. Никто, кроме тебя, не может знать, потянешь ли ты нагрузку.

— Я знаю, сестрёнка. Не думай, что я не чувствую ответственности как за себя, так и

за тебя. Но и ты пообещай, что будешь есть больше. Мы должны помогать друг другу, как

давным-давно, помнишь?

Глаза Лорен увлажнились слезами, и она бросилась в объятия брата, но не настолько

быстро, чтобы скрыть от него зарождающийся плач.

— Эй, малышка, что происходит? Что это за дерьмо? О, надеюсь, у тебя не

начинаются твои дела прямо сейчас, когда я вернулся домой?

— На самом деле именно это... прости. — Лорен шмыгнула носом, силясь

улыбнуться.

— Давай, пойдём, поедим, с тех пор как работаю в мексиканской таверне, я узнала

много новых рецептов. Надеюсь, тебе нравится острое.

— Me gusta mucho! — воскликнул парень, внезапно охваченный прекрасным

настроением. (Прим. пер: с испанского — Мне очень нравится). — Ты не представляешь, какую бурду заставляли есть в клинике!

Дни для Кларка тянулись медленно и утомительно. Он почти полностью посвятил

себя изучению функций Photoshop, и создавал для практики пошлые юмористические

мультфильмы с помощью программ редактирования и обработки фотографий. Лорен всегда