официантку там в состоянии довести до белого каления.

Кларк прижал Лорен к себе.

— Сестрёнка, ты даже не представляешь, каким аппетитным лакомым кусочком стала.

Ты больше, чем хромая официантка... но, я позволю тебе так думать, в конце концов, для

меня удобнее.

Умиротворённые, они дружно рассмеялись. Вновь объединившись, брат и сестра

спасли свою гармонию. Но душу Лорен начал грызть червь: они с Даниэлем не использовали

никакой защиты в ночь, когда произошёл менаж с Адамом.

«Надеюсь, твои дела не начнутся прямо сейчас, когда я вернулся домой…»

«Мой цикл», — размышляла Лорен. Как давно у неё не было месячных? Ей хватало о

чём подумать, кроме записи даты последнего цикла (на самом деле она никогда этого не

делала). И зачем ей это нужно?

Лорен повторяла себе — задержка на месяц не в первый раз. Усталость, беспокойство, внезапные перемены, досада, гнев, потеря веса. Все причины правдоподобны. Дело в том, что у неё ныли ноги и грудь, как будто месячные должны начаться в любую минуту, и всё же

о благословенных полосках она не заикалась.

Отодвигая вопрос, словно если не думать о нём, тот может исчезнуть сам по себе, Лорен больше всего пугали возможные подозрения Кларка с сопутствующими допросами

(узнай он о задержке), а не реальная возможность забеременеть. Своим признанием она

разочаровала его надежды, и брат стал более отстранённым, замкнутым. Часто хмурился при

любой попытке завязать разговор и в итоге стал разговаривать с ней очень мало.

Лорен могла ощутить, что Кларк видит её другими глазами, возможно, на фоне