матери, как если бы та была рядом, готовая дать совет. С Кларком она больше не общалась.

Пересекаясь в квартире, они вообще не разговаривали и старались свести к минимуму

пребывание в общих помещениях. Когда оба были в квартире и стояли напротив, они

демонстративно игнорировали друг друга.

Лорен продолжала работать, накапливая сверхурочные, пытаясь воспользоваться

физической формой, которая на данный момент позволяла ей приличную эффективность, но

она также начала искать другую работу для возможного «потом». Лорен оставляла все дороги

открытыми, зная, что не может рассчитывать ни на кого, кроме себя самой.

Об одном она даже не думала: избавиться от ребёнка. Она задавалась вопросом, было

ли это из-за сохранившихся нежных и ностальгических воспоминаний о матери, или о том, когда заботилась о Кларке, или из-за любви к Даниэлю. Возможно, ничего из

перечисленного, а лишь чистый и простой эгоизм. Ребёнок был бы только её. Любовь, которая никогда не предаст. Существо, которое нужно любить без ограничений и условий, способное дать ей бесконечный комфорт и смысл существования.

Однажды вечером после работы Лорен сильно испугалась, когда увидела, как большой

лимузин преградил ей дорогу возле мексиканской таверны, откуда она только что вышла.

Она уже давно не думала о маловероятном возвращении Даниэля. И всё же такая машина

возвращала к нему и его окружению. Лорен охватил ужас. Зачем её искали? Что от неё

хотели? Они причинят вред ребёнку или заберут его у неё? Кто пронюхал о беременности, может быть, Кларк передал Аиде?

Автомобиль с затемнёнными стёклами припарковался у тротуара плавным и

профессиональным манёвром. Из него вышла блондинка в спортивных брюках и туфлях на

плоской подошве. На тонком загорелом мизинце сверкало кольцо, стоимостью в миллионы, редкой формы и изящества. Лорен сразу узнала «старую подругу» Даниэля, и опасения

усилились.