обрядом, каждое последнее прощание требует своего празднования. Вот почему её не

заботило то, что хотел сказать Даниэль, или что она может ему ответить. Она потакала

прихоти случая, который сдвинул пешки, чтобы заставить её оказаться там в этот момент, в

качестве долга, и ставя надгробный камень на умершее прошлое.

Единственный момент, когда её ребёнок и Джей Кей будут близко, не зная друг о

друге.

Ещё до того, как Лорен успела подойти к стойке регистратуры, ей навстречу вышел

Ник, начальник службы безопасности Даниэля. Да как она могла подумать, что Джей Кей не

захватит с собой защитный кордон? Мужчина её узнал, более того, сказал, что ждал, и лично

провёл по безупречным коридорам, мимо медсестёр, которые бесшумно скользили по белому

и блестящему полу.

Перед входом в палату Лорен на миг замешкалась. Прежде чем войти, она захотела

заглянуть в маленькое окошко для медсестёр, врезанное в деревянную дверь. И правильно

что сделала, потому как шоу за дверью требовало минимум нескольких минут адаптации.

Тот, кто когда-то был самым известным и обожаемым актёром Голливуда, лежал неподвижно, бледный, как привидение, подключённый к бесчисленным проводам мониторинга и трубкам

для капельниц.

Казалось, Даниэль спокойно отдыхал; его лёгкое дыхание и ровный ритм

записывались зелёными линиями с подчеркнутыми цифрами и аббревиатурой, которые

Лорен не могла понять. Быстрые, как змеи, они пересекали мониторы. В реанимации Лорен

уже видела после операции брата, но по сравнению с мужчиной, который лежал в этой