— И Аида?

Она тут же пожалела, что назвала это имя. Женщина была человеком табу, несущим

слишком много разрушительных воспоминаний.

— Я избавился от плохих компаний, и она составляла их часть.

Снова они поплыли в напряженном молчании, которое Даниэль прервал ровным, решительным голосом.

— Я знаю о ребёнке.

Последнее слово, однако, сорвалось, показывая его горе. Лорен почувствовала себя

неудачницей и уставилась на него в ужасе.

— Всегда Бетт, — ответил он на её молчаливый вопрос.

— Я бы тебе сказала — поспешила объяснить Лорен, опасаясь ошибочных

предположений, — оставалось ещё много месяцев, я думала, что у меня есть время, а ты в

тот момент не нуждался в дополнительных проблемах. А потом... потом я боялась, что ты

разозлишься на меня или заставишь отказаться от ребёнка. — Голос её сорвался от страха, что Даниэль в ней усомнился.

— Нет, нет, я не упрекаю тебя за то, что ты не сказала. — Даниэль вдруг стал

выглядеть изможденным. — Я узнал обо всём недавно. Бетт боялась моего рецидива и ждала, чтобы сказать. Она ждала слишком долго.

Вспоминая тот ужасный день — кровь, боль, потерю, — Лорен не могла на него

смотреть. Даниэль схватил её за руку, и его тепло частично рассеяло страдания.

— Мне так жаль. Мне жаль, что я не был рядом с тобой, мне жаль, что тебе пришлось

пройти через всё без меня.

— Я была не одна, со мной был Кларк. Доктор сказал, такие вещи случаются, это