Я уставилась на него, хмуро поджав губы.
Сожалеет? О чём, чёрт возьми, он сожалеет? Что он не сказал?
Моё непонимание лишь усилилось, когда я обдумала его слова, затем проследила за его взглядом до зеленоглазой женщины.
В этот раз я задержалась на её лице.
И тут что-то щёлкнуло.
Теперь я не могла развидеть это, внезапно понимая, почему её худое лицо показалось таким знакомым.
Она выглядела как я.
Прокручивая в голове слова Ревика, я уставилась на неё, затем на высокого, светловолосого и голубоглазого видящего, который стоял рядом с ней и улыбался мне. Они оба были похожи на меня, пусть и по-разному. Я видела себя в их лицах и даже в их телах, особенно в её фигуре.
Затем до меня дошло, что они оба тоже смотрят на меня.
В смысле, они смотрят
Я также осознала, что у них обоих в глазах стоят слёзы.
В тот краткий момент времени и понимания боль рябью пронеслась по моему свету. Некая часть меня отреагировала прежде, чем мозг осознал происходящее, и воспламенила огонь в какой-то поломанной, окутанной тенями, потайной трещине в моём сердце, о существовании которой я даже не догадывалась.
Затем я сделала то же самое, что сделала Лили, когда впервые узнала меня.
Я разревелась.
Глава 32 Матери и дочери. Часть 1
Глава 32
Матери и дочери. Часть 1
Не уверена, как именно мы очутились там, где очутились.
Такое чувство, будто меня кто-то вёл в каком-то тумане, будто люди разговаривали со мной, но я не могла осмыслить их слова. Ладони нежно тянули меня за собой, прикасались к моим рукам, плечам, вели меня вместе с группой. Я чувствовала пальцы Ревика, переплетавшиеся с моими.