— И у мамочки тоже, — хмыкнул Ревик, лёжа на диване.

Но я ощутила облегчение в его свете и вновь поймала себя на мыслях о том, что происходило в последние несколько дней. У меня определённо сложилось ощущение, что Ревик не хотел об этом говорить.

Но Лили играла с моими волосами, и я чувствовала, как её свет вновь сплетается с моим. Из неё выплеснулось облегчение, когда она расслабилась в моих объятиях и aleimi.

Вновь вспомнив, какая она маленькая, и как часто нас с Ревиком здесь не бывало, я подавила рябь боли. Мысли о моих друзьях с детьми, живших в Сан-Франциско, и о том, какими были их жизни — по крайней мере, до кошмара последних нескольких лет — тоже не помогали. Они большую часть времени проводили со своими детьми, особенно когда те были такими маленькими.

Они были с ними практически 24/7.

С другой стороны, я знала, что большинству видящих приходилось отдавать своих детей даже в более юном возрасте. Это была чуть ли не стандартная практика со времён Второй Мировой Войны, когда наступил бум торговли живыми видящими. Большинство родителей-видящих отсылали своих детей в школы с защитой армейского уровня; некоторые из них управлялись Адипаном, а остальные — монахами.

И так было вплоть до того, как ударил C2-77.

На самом деле, это продолжалось и по сей день. Более того, некоторые из наших людей (то есть, люди ‘Дори, действующие из Азии) до сих пор охраняли школы видящих в горах.

Подумав об этом, я скользнула глубже в свет Лили.

Я чувствовала, как Ревик нависает над нами двоими внутри ограниченного Барьерного поля в пределах резервуара, и ласково оттеснила его, чтобы суметь получше посмотреть на саму Лили. Только когда Ревик отстранился, я осознала, что нацелилась на те структуры, которые поместил в неё Тень.

Следуя за нитями в верхних структурах aleimi Лили, я уставилась на те вещи, которые никогда прежде не видела, и не только потому, что подчинялась протоколам безопасности.

По какой-то причине теперь я видела больше.

Ревик на диване кашлянул.

Я вопросительно глянула на него, но вместо того чтобы заговорить со мной, Ревик обратился к Лили.

— Мамин свет выглядит иначе, не так ли? — сказал он.

Опешив, я посмотрела на Лили.

Лили кивнула с серьёзным выражением на её округлом личике.

Это лицо так сильно напоминало Ревика (во всяком случае, более юную версию Ревика, которую я помнила по Барьеру), что я улыбнулась, импульсивно сжав её в объятиях.