— Я здесь, папа, — сказала Эллисон.

Было нелегко изобразить на лице улыбку и назвать его «папой», но она это сделала. Она сделала это ради Роланда, она сделала это ради Дикона, и она сделала это ради Торы. Но больше всего она сделала это ради семилетней девочки, которой она когда-то была, ради девочки, которая любила этого человека всем своим маленьким сердцем, и ради маленькой частички своего сердца, которая все еще любила его.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Я не…

— Ничего не говори, — сказала ему Эллисон. Она скрестила руки на груди и посмотрела на него, лежащего в постели. Сейчас он казался слишком маленьким, таким ужасно маленьким, хрупким и безобидным. — Ты болен, и у тебя был приступ. Вот и все.

Его голова дернулась, как будто он пытался кивнуть.

— Хорошая девочка, — сказал он.

Он сделал долгий судорожный вдох, какой бывает после хорошего долгого крика. Было мучительно наблюдать, как он так дышит, на мгновение замирая в агонии, а потом снова расслабляясь и замирая так тихо, что Эллисон испугалась, что они уже потеряли его. И все же ему каким-то образом удалось найти в себе силы заговорить снова.

— Обещайте мне, дети, — сказал он, и каждое слово стоило ему дыхания. Чем больше он будет говорить, тем быстрее умрет, но, тем не менее, ему все равно нужно было говорить. — Пообещайте мне, что вы всегда будете любить друг друга. Пообещайте мне, что вы всегда будете заботиться друг о друге.

— Обещаю, папа, — сказал Дикон. — Конечно, мы будем заботиться друг о друге. Ты научил нас, как это делать.

— Да, папа, — сказала Тора. — Я обещаю.

— Роланд? Эллисон?

— Обещаю, папа, — тихо сказал Роланд.

И Эллисон тоже дала обещание.

— Обещаю, — сказала она, хотя и не была уверена, что сможет сдержать его.

Доктор Капелло слегка кивнул и снова закрыл глаза. Они все смотрели на его лицо, ожидая того момента, когда оно станет совершенно неподвижным и расслабленным, когда искра жизни наконец погаснет.

— Так тихо, — сказал он, и все удивленно посмотрели на него. Они уже решили, что это были его последние слова. — Кто-то умер?

Он попытался рассмеяться собственной шутке, но смех быстро перешел в приступ кашля. Тора постаралась успокоить доктора Капелло, погладив его по груди.

— Мы все здесь, — сказала Тора. — Я здесь, и Дикон здесь, Роланд здесь, и Эллисон здесь.

— Мои дети, — сказал он. — Не горюйте.

— Твои дети ничего не могут поделать, — сказал Роланд. Каждое его слово звучало натянуто, словно его вытягивали из него против его воли.