Повернувшись к кровати, я увидела глаза. Глаза, смотрящие на меня с таким отчаяньем.

- Эванс! — я бросилась к мужу. — Эванс ты вернулся! Ты не спишь! Ты!..

Слезы, теперь уже счастья текли по лицу, а я целовала мужа. Такого родного, такого нужного, такого любимого.

— Почему ту плачешь, Ящерка? — хрипло спросил меня Эванс.

— Теперь уже от счастья!

Мне аккуратно вытерли слезы. А потом притянули к себе, заставив лечь рядом. Сам же Эванс навис надо мной.

— Я соскучился, Ящерка! Очень, очень соскучился!

А у меня не было слов. Я лишь смотрела на такие родные черты и сердце замирало от нежности, и от любви. Сейчас я просила прощенье у Судьбы за свои недавние слова.

Поцелуй Эванса вытеснил мысли из головы. Осталась только потребность. Потребность чувствовать эти губы и руки. Даже не так, меня разрывали двойственные желания: желание стучать по нему, Эвансу, кулаками, крича, чтобы не смел больше. Никогда не смел больше так рисковать собой! Что я просто не выдержу следующего раза! И желание завернуться в это сильное, теплое и большое тело. Чтобы больше не отпускал, чтобы любил, чтобы спускался цепочкой поцелуев от ключиц до самого края трусиков. По пути играя горошинками грудей.

Да! Так! О! Боже, еще!

— Софи! — вдруг отстранился Эванс, а я не могла понять причины его поступка. — Софи, это то, что я думаю? — казалось голос мужа охрип еще больше, а руки продолжали гладить мой живот.

— Эванс, ты забыл? Я нисколько не менталист!

— Софи, ты беременна? — а в светящихся глазах столько надежды. — Просто, я теперь… не могу учуять. — как-то понурился мужчина.

— Эван Фредерик Рамсей, а ну посмотри на меня! — я приподнялась на подушках устраиваясь поудобнее. И глядя прямо в глаза мужа ответила. — Я беременна. И мне плевать, есть у тебя дракон, или нет. Я люблю тебя не за это.

— Ты не понимаешь, Софи! Ты теперь драконница и…

— Эванс, думаешь пока ты пять дней валялся в постели, мне не попытались вбить ваши драконьи прописные истины?

— Кто?

Вот рычал супруг, совсем не хуже себя прежнего.

Я же привстала на колени, подавшись к нему. Задержалась взглядом на таких нужных мне сейчас губах, протянула руку, очертив подушечкой большого пальца сначала верхнюю, затем нижнюю.

— Это не важно, любимый. Важно то, чего не знает никто на свете! — я шептала в миллиметре от его губ. — Ты для меня даже без дракона — истинная пара. А со всем остальным мы справимся, даже, если придется стоять спина к спине против остального мира.