Всё как будто бы сошлось, всё как будто встало на свои места. Как будто… Кроме одной необъяснимой особенности в этой загадочной истории. Согласно древней традиции верховные жрицы Ишхары должны были соблюдать безбрачие, хотя для того, чтобы передавать свой сан по наследству, «избранным» не возбранялось иметь детей. Сохраняя статус незамужних женщин, они сходились с мужчинами только ради потомства. Но кто были эти мужчины? Где и по каким достоинствам их выбирали на роль отцов будущих «избранных» служительниц таинственного культа Ишхары? И отчего Сидури, которая посвятила Ану-син в сан верховной служительницы богини, не возражала против того, чтобы однажды новая «избранная» вышла замуж, тем самым нарушив традицию?..

После долгих размышлений и последовавших за ними умозаключений Ану-син осталось найти ответы на два мучивших её вопроса: кем был её отец и отчего чужеземный тамкар упрямо называл Шамхат её матерью? Помочь ей подобрать ключи к разгадке тайны могли тоже только два человека.

«Лицом и нравом ты похожа на девушку из благородной семьи. Как видно, в тебе возобладала кровь твоей матери: ты умна, красива и, быть может, так же, как она, отчасти мечтательница», — эти слова, произнесённые Илшу в последнем напутствии Ану-син, подтверждали, что в прошлом он хорошо знал её мать. И хотя на вопрос об её отце он сказал, что и сам хотел бы знать ответ, Ану-син не поверила ему. Старый жрец, хитрый и осторожный, продолжал хранить чужую тайну. Что до жрицы Ишхары, посвятившей её в сан «избранной»…

«За многие сотни лет существования в подполье сменили одна другую сотни верховных жриц. Были среди них и такие, которых называют «избранными». Но о них я расскажу тебе в другой раз», — с туманным намёком обещала ей Сидури. Ану-син, помня об этом обещании, решила, что время его исполнения настало.

— Как тебя зовут? — отвлекшись от своих раздумий, обратилась Ану-син к чужеземному купцу. Тот как раз гадал над своей участью: накажут его за вторжение на женскую половину дома или всё же отпустят на все четыре стороны живым и невредимым?

— Сострат, моя почтеннейшая и самая милосердная в мире госпожа, — ответил купец со смиренным видом, по-прежнему стоя на коленях и согнув спину. — Моё имя известно на всех карумах на обоих берегах Быстрой реки, впрочем, как и на берегах Великой реки тоже. Да и у себя на родине, в Эгине, я человек уважаемый и довольно обеспеченный. Мои торговые дела идут хорошо, — хвала богам! — и я знаю толк в товарах, которые в нашей, купеческой, среде принято называть «всё для прихоти обильной». Если у тебя, добрейшая госпожа, есть какие-нибудь особенные желания, я в лепёшку разобьюсь, но достану нужный тебе товар хоть из-под земли. Ткани, украшения, мази, благовония, пряности, редкая посуда из финикийского стекла, слоновая кость из далёкой Мелуххи, ценная мебель с Кедровых гор — всё это станет твоим! Ты только намекни — и я тотчас исполню любую твою прихоть! Ты только скажи, что желаешь чего-то прямо сейчас, и я вмиг обернусь ветром, чтобы слетать за твоим желанием и вернуться с ним обратно — чтобы снова припасть к твоим ногам!