— Именно это я и сказал.

Ты не можешь спорить с тупицей, поэтому я держу рот на замке.

— Во-первых, ты слишком мил. Ни один из нас никогда не слышал, чтобы ты оскорблял члена другой команды или намекал, что спишь с чьей-то матерью или сестрой. Это ненормально.

На заднем плане один из парней выкашливает:

— Киска.

— Не знаю, заметил ли ты, но девушек привлекают придурки. Только посмотри на Дэниелса и Осборна, если не веришь мне, два самых больших придурка встречаются с двумя самыми очаровательными девушками. Совпадение? Думаю, нет.

— Ты только что назвала Джеймс и Вайолет очаровательными? — доносится крик из задней части автобуса.

— Заткнись, Питвелл, я сам разберусь. — Гандерсон зажимает рот ладонью, как рупором, и ревет в центральном проходе автобуса. — Слово за мной, у вас у всех был шанс. — Бумага в его руках поднимается к лицу. Он театрально откашливается.

— Как я уже говорил, старайся больше оскорблять, чтобы было смешно, особенно в присутствии женщин, и хвастайся. — Он ловит чей-то взгляд и подмигивает. — У тебя статистика лучше, чем у Дэниелса, почему бы тебе не поговорить об этом?

— Да, чувак, какого хрена?

Я скептически смотрю на Гандерсона.

— Вы нарочно пытаетесь превратить меня в засранца?

— Ага. Ты чертовски мил. Может быть, пришло время немного облить это дерьмом.

— Поразительно. Вы, должно быть, думаете, что я действительно тупой, да?

Позади меня кто-то фыркает.

— Новенький, перестань изображать больную задницу и слушай, что он говорит.

Гандерсон закатывает глаза, раздраженный тем, что его постоянно прерывают.

— Спасибо, Дэвис, но я справлюсь.

Он снова обращает свое внимание на меня, к сожалению.

— Что подводит меня к сути: твое прозвище.