Ретт поднимает голову. Наклоняет подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза.
― За ужином мы придумаем, как доставить тебя домой. Может быть, Гандерсон позволит тебе взять его машину, а сам сможет поехать домой с кем-то другим ― это его вина, что он поставил тебя в такое положение.
― Это сработает.
― Хорошо. Давай найдем что-нибудь поесть.
Ретт встает прежде, чем я успеваю отступить, наши тела соприкасаются, его жесткая длина отчетливо видна. Он поднимает руку, ладонь скользит по моей шее. Я поднимаюсь на цыпочки, встречаю его губы для нового поцелуя.
Вздох.
В доме жутковато тихо, когда мы, наконец, приоткрываем дверь спальни и выходим на возвышение над похожей на пещеру гостиной.
Пустая гостиная.
Пустая гостиная с прекрасным видом на пустую террасу и пустой пляж.
― Где, черт возьми, все?
― Может, они ушли на лодке?
Я отстаю от него, выглядываю из-за перил чердака. Вглядываюсь в пустую, безмолвную кухню. Двенадцать борцов не могут быть такими тихими.
― Ты думаешь… ― Я даже не могу закончить предложение, уверенная, что знаю ответ. ― Они оставили нас здесь?
― Давай проверим их комнаты на наличие багажа.
Проходя комнату за комнатой, мы ничего не находим, кроме нас самих.
― Я должен был догадаться, что они выкинут что-то подобное. ― Он достает телефон. Выбивает сообщение.
Его телефон звонит в течение нескольких секунд, и он продолжает сердито ходить взад и вперед несколько раз, прежде чем я не выдерживаю и спрашиваю: