— Да ничего подобного! — возмутилась я, обиженно надув губы, наверное, сейчас я походила на обиженного ребенка, но мне, ей-богу, было все равно…
Оценив степень "наезда" своего благоверного, я двинулась на него, чувствуя, что стоп-сигнал, сорвало еще на вылетевшим из уст Чертанова слове — "идиотка"…
— Знаешь что, дорогой, Кир Алексеич! Я целыми днями только тем и занимаюсь, что выполняю предписания врача! Но, как ты не можешь понять…, что я переживала за тебя??! Да я места себе не находила! Вот, почему?! — ткнула я пальцем в грудь мужа, гордо вскинув голову. — Почему вы мужики все такие несносные…?! То папка… мной командовал, теперь вот ты! Может, хватит за меня решать, что хорошо, а что плохо?! Я давно не ребенок, и я не хочу…
— Закончила? — перебил меня Кир. — А теперь слушаем внимательно, Валерия Андреевна. Мне до одного места, что ты хочешь или чего ты не хочешь, если это хоть как-то угрожает тебе или ребенку! Лучше бы ты с таким энтузиазмом книги там разные читала, вязать начала… — протянул он. — Потому что, видит Бог, еще один такой фортель и я, в самом деле, запру тебя под замок, лишь бы с тобой все было в порядке…
— Ну, ты… и козел, Чертанов! — прищурившись, всхлипнула я, решив, что чертва-с-два, покажу этому домашнему тирану, что он прав.
Хвататься за пистолет было глупо и безрассудно.… И как бы я сейчас не трепыхалась, отстаивая свою браваду, я понимала, что он справедлив в своем недовольстве…
— Малышка… — накрывая мою правую руку своей, а затем, переплетая наши пальцы, позвал Кирилл. — Признавайся, какую ты там херню себе "набила"? — спросил он, неожиданно для меня меняя тему разговора, и осторожно прошелся свободно рукой по моей спине, одновременно с этим касаясь теплыми губами моего виска.