– На нашу сторону перешел один из татарских эмиров, темник Кокэ Беджкем. Он совершил какой-то проступок, за который у них, монголов, лишают жизни. Он сообщил, что татары подковали лошадей, чтобы преследовать меня везде, где бы я ни был. Я говорил с ним, он посоветовал мне оставить на пути их следования добычу, а когда они займутся ею, и потеряют бдительность, напасть на них из засады. Я счел совет здравым и отправил Утур-хана с четырьмя тысячами воинов к татарам в качестве авангарда, чтобы он увлек их за собой и заманил в засаду. Но Утур-хан возвратился и сообщил, что татары отошли от границ Маназджирда. Что ты думаешь по этому поводу?

– То, что татары возвратились после того, как выступили с намереньем сразиться с вами, очень странно, – ответил Насави. – Здесь что-то не так.

– Ничего странного я не вижу, – возразил султан. – Татары хотели вступить с нами в бой, думая, что мы в Хилате. А когда узнали, что мы находимся в Сирии, то подумали, что правители этой страны заключили союз с нами и поэтому отсупили.

– Можно ли проверить, сколько проехал Утур-хан, чтобы встретиться с татарами? И как скоро он вернулся после того, как выступил?

Султан нахмурился.

– Утур-хан женат на моей тете, неужели ты считаешь, что он способен на предательство?

– Простите меня, я лишь высказал свое мнение, но, видимо, я сказал лишнее. Можете наказать меня. Тем не менее, я бы взял человека из окружения Утур-хана и допросил его.

Султан промолчал и движением руки отпустил Насави.

Дальнейшие события показали, что султан не внял совету канцлера. Не стал подвергать сомнению действия Утур-хана. Так бывает, когда человек страшится разочарования в близком человеке, больше, нежели возможной беды, как последствия его предательства.

На ближайшем военном совете, Джалал ад-Дин попросил Насави повторить слова правителя Маййафарикина. Было принято решение оставить обозы в Дийар-Бакре и, взяв женщин и детей, отправиться налегке в Исфахан, чтобы там уже вновь собирать силы против татар. Но на следующий день от правителя Амида прибыл посол. В послании Малика Масуда были изъявления службы и подчинения. Далее он предложил султану совершить поход на ар-Рум и захватить эту страну. Сам он готов был прибыть с четырьмя тысячами всадников на службу. «Захватив эту страну, – передавал он, – Можно будет, опираясь на дружественных кипчаков, противостоять татарам.

Султан благосклонно отнесся к этому предложению, отступив от принятого ранее решения идти к Исфахану. Он направился в сторону Амида и остановился у моста, близ города. Его можно было сравнить с утопающим, который, не умея плавать, хватался за соломинку. Он много пил в ту ночь.