– О, Али, мы даже и мечтать не смеем об этом. Ты окажешь нами милость.

Смущенный Али кашлянул и, чтобы перевести разговор на более безопасную тему спросил:

– Я видел, вы что-то шили. Вот уж не думал, что в садах вечного блаженства, где внизу текут реки, занимаются рукоделием. Так приятно на это смотреть.

– Вот, поэтому мы и шьем, – ответила Сара, рыжеватая, полнотелая девушка.

Она не называла своего имени, но Али уже знал, как ее зовут.

– Какой-то умник решил, что женщина с рукодельем услаждает мужской взор, поэтому мы гостей встречаем именно за таким занятием.

– Ты имеешь в виду, самого, – Али поднял кверху палец.

Сара пожала плечами, при этом шелковая ткань сползла с ее плеча, явив обнаженную грудь. Закрывать ее дева не стала. Али заметил по этому поводу следующее: «Среди садов и источников. Облекаются они в атлас и парчу, друг против друга». [18]

– И часто у вас бывают гости? – ревниво спросил Али, стараясь не смотреть на коричневый сосок полногрудой девы.

– Ты первый и единственный.

– Ах да, как я мог забыть – чистые супруги, вечнодевственные гурии и чистые реки внизу. Можно я отведаю из этой реки. Что-то в горле пересохло.

– Голова не кружится? – заботливо спросила Сара. – Мы так тебя окружили.

– Нет. Так как насчет реки?

Одна из дев принесла полную чашу. Али с трепетом отпил из нее и разочарованно сказал:

– Это вода, – поскольку ему никто не ответил, добавил, – Вода не утоляет жажды, я помню, пил ее однажды.

Девушки зааплодировали.

– Спасибо, – сказал Али, – но я лишь передатчик. Это сказал Омар Хаям. Кстати, не здесь ли он. Я бы потолковал с ним. Насчет пития.

Девы покачали головами.