– Я вам уже говорил, – заметил гроссмейстер.

– Значит, она еще ничего не знает, – сказал граф.

– Чего я не знаю? – встревожилась Лада. – С ним что-то случилось?

Гроссмейстер смотрел на графа тяжелым взглядом.

– А сколько времени вы собирались скрывать это от нее? – спросил граф. – Обстоятельство, отягчающее положение вдовы атабека, надо, чтобы она знала о нем. Ну, дорогой гроссмейстер, не надо смотреть на меня волком. У нас общие интересы – и обращаясь, к Ладе, продолжил: – Видите ли, в чем дело. Мы не ставим под сомненье заявленный вами статус. Хотя вы ничем не можете его подтвердить. Можно даже принять на веру факт вашего паломничества, и даже допустить, что вас задержали ошибочно. К тому же за вас ходатайствовал один из крестоносцев, которому я вполне доверяю. Он из свиты одного знатного сеньора, погибшего за веру. И я пообещал ему разобраться в вашем деле. Но, человек, то есть ваш друг по имени Али, у которого было обнаружено письмо, вдруг бежит из-под стражи с помощью своих единомышленников. И мне, теперь, трудно убедить главу иоаннитов, что он всего-навсего почтальон.

– В этом нет ничего предосудительного, – ответила Лада. – Если человеку грозит смерть или неволя, он вправе добыть свободу. Вы же допускаете, что нас задержали по ошибке, переусердствовали. Вот и он переусердствовал. Где у него основания полагать, что вы во всем разберетесь и отпустите его. А Али значит на свободе? – спросила Лада

– Да, но сообщники? Откуда у невинного человека в чужом незнакомом городе сообщники?

– Это очень просто, – сказала Лада, – его освободил Раймонд. Он испытывал угрызения совести. Потому что мы поехали на тот постоялый двор по его совету. И он освободил его.

– Это исключено, – сказал гроссмейстер. – Когда отбили Али, рыцарь было под арестом. К тому же, своими словами вы бросаете тень на его имя. Он и так под подозрением.

– Ну, так, позовите его и спросите, – предложила Лада.

– Дело в том, что он тоже исчез, – сказал гроссмейстер. – Кстати, вы не знаете где он?

Лада, сообразив, что едва не проговорилась, сказала.

– Понятия не имею. Он мне совсем не интересен.

– А вы ему очень даже интересны, – заметил наместник.

Лада пожала плечами. В этот момент в зал через неприметную дверь вошел мальчик, а за ним свита. По обилию шелка и золота в его одежде, Лада поняла, что это особенный мальчик. Он уверенно прошествовал в центр зала и сел на трон. Лада оглянулась. Все застыли в поклоне. Мальчик внимательно смотрел на нее, и Лада неожиданно для самой себя улыбнулась ему, открыто и доброжелательно. Не привыкший к подобному искреннему выражения чувств, Конрад минуту другую смотрел на нее, пытаясь понять, что за этим кроется. Но затем сам, не выдержав, расплылся в улыбке. Семилетний ребенок не нуждался в вопросах и ответах, чтобы понять, что за человек стоит перед ним. Эта красивая женщина было другом. Более не важничая, он встал с трона и, подойдя к ней, спросил: