– Я так и сделаю, – сказала Лада, придвигая кубок к огню.

– Только смотрите, чтобы оно не закипело, – заметил Фридрих, – сначала вы поцарапали свое горло, а теперь еще и ошпарите.

– Вы очень внимательны, ваше величество.

– Скорее, я расчетлив. Я проявляю заботу о вашем горле, потому что надеюсь сегодня услышать ваше пение. Ведь вы споете нам песню, которая вызвала гнев святой инквизиции?

– Конечно, ваше величество.

Лада встала, сделала глоток согревшегося вина и запела. При первых же звуках ее голоса император, который до этого расхаживал по залу, сел и внимательно прослушал всю песню. Когда Лада допела последний куплет и умолкла, наступившую тишину долго никто не нарушал, слышны были звук морского прибоя за окнами и треск поленьев в топке.

– Ваш муж был смелый человек, – наконец, сказал Фридрих, – после всего того, что я здесь наговорил о религии, странно и нелепо будет, если я скажу слово в его осуждение. Но, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Вы слышали такое выражение?

– Нет, ваше величество.

– Но теперь вы о нем знаете. Это хорошая песня, и у вас замечательный голос. Но я прошу вас больше никогда не петь эту песню. Во всяком случае, в пределах Священной Римской империи.

– Я могу еще что-нибудь спеть для вас? – предложила Лада.

– Увы, милая, у меня больше нет времени. Один час на отдых, и мы выступаем. Я бы хотел, чтобы вы остались при моем дворе. Но, помня вашу просьбу, спрашиваю – по-прежнему ли хотите вернуться в Сирию?

– Да, государь.

– В таком случае, я дам вам провожатых, двух своих офицеров, благородных рыцарей. Они довезут вас до границы с Сирией. А дальше вы будете предоставлены сами себе, согласны?

– Да, ваше величество.

– Не боитесь этого опасного путешествия?

– Нет, государь, – твердо сказала Лада.

– Ну, что же, сударыня. В таком случае, прощайте. Может быть, мы еще увидимся. И вы, господа, отправляйтесь спать. Нас ждет морское путешествие.

Фридрих пошел к двери, находящейся в глубине комнаты. Но Лада, вдруг спохватившись, окликнула его:

– Государь, я вспомнила.

– Что именно? – недоуменно спросил император.