— Такое представление излишне! Хорошего вечера!
Отец быстро уводит меня от этих людей к самому дальнему фуршетному столу. Ведущий вечера уже представил певицу, вышедшую в центр зала с микрофоном, чтобы исполнить романс для именинника.
В одни глаза я влюблена, Я увлекаюсь их игрою… Как хороша их глубина, Но чьи они, я не открою.— Что происходит? — спрашиваю я медленно и осторожно. Сердце начало выполнять свою работу, наконец, запустившись. — Кто этот человек?
Едва в тени густых ресниц Блеснут опасными лучами, И я упасть готова ниц Перед волшебными очами.— Один старый знакомый, — с трудом отвечает мне отец, прикладывая заметные усилия, чтобы успокоиться и выровнять собственное дыхание.
В моей душе растет гроза, Растет тоскуя и ликуя. Я влюблена в одни глаза, Но чьи они, не назову я…*— Насколько старый? — пытаюсь я пошутить. — Мне показалось, что ему…
— Ему тридцать девять лет, — резко отвечает мне отец и тут же смягчает тон. — Я назвал его старым, потому что веду с ним дела очень давно.
— Дела? — недоверчиво усмехаюсь я. — Ты ведешь дела с человеком, которого ненавидишь и который ненавидит тебя?
— Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой, — шутит пушкинскими словами отец. — Сейчас уже не веду. Не общайся с ним, пожалуйста.