Варя сочувственно смотрит на меня, не реагируя на грубую шутку. А взгляд Леркиных хрустально-серых глаз меня пугает: в них знание, понимание того, что со мной происходит. Откуда? Об этом невозможно догадаться!

— Я сейчас вернусь, — неловко обещаю я и ускользаю в ванную комнату.

В зеркале отражается неприятная мне молодая женщина с длинной тонкой шеей, короткой дерзкой стрижкой и пустыми глазами одинокой женщины. То, что она выглядит лет на десять моложе своего возраста, нисколько меня не утешает.

И что из этого? Да ничего! Мне тридцать. У меня хорошая работа. Я, наконец, получаю за нее достойную зарплату. Правда, шеф мой, Валерий Альбертович Портной, нагрузка в придачу, назойливая, надоедливая, но поднимающая мою самооценку до заоблачных высот.

У меня славный сын Ваня. Лучшее, что сотворила на этом свете Сашка Тимофеева, отличница, золотая медалистка, краснодипломница. Я лишила его отца сознательно, понимая, что делаю. Возможно, он никогда не простит меня за это. Но я постараюсь, чтобы он не узнал о том, что его отец жив и здоров. Хотя… Может, не жив и не здоров! Было бы хорошо…

Напитавшись кровожадными мыслями и значительно улучшив настроение, возвращаюсь в гостиную к подругам.

Теперь и в Варькиных зеленых глазах странное понимание. Паникую. Что происходит?

— Давай расскажем Лерке все наши идеи и предложения флориста! — фальшиво бодрым голосом подтверждает мою догадку Варька, бросающаяся к столу за фотоальбомом.

Лерке всё нравится. Она вообще с нами практически не спорит, соглашается с нашим выбором, получая удовольствие от нашего энтузиазма.

Каждый раз за Леркой приезжает Верещагин, как будто Виктора Сергеевича, сидящего во дворе в машине, недостаточно, и он боится, что Лерка потеряется. Интересный всё-таки он мужчина. Высокий, мощный, широченные плечи, гордый взгляд темно-карих глаз. И лицо такое… взрослое что ли… Нас всех на десять лет старше, и это чувствуется в глубине взгляда, в выражении лица, в реакции на нас и наши слова.

Верещагин смирился с тем, что в комплекте с Леркой получил еще пятерых друзей. У нас иначе никак. Он вообще первый «чужой среди своих». Некстати вспоминаю, как однажды Варя, мы еще на первых курсах учились, мечтательно предположила, как было бы здорово, если из нашей шестерки образовалось бы три пары.

Но… Исходные данные не те. Это я, как математик и экономист, точно знаю: Максим любит Варю. Варя любит Максима. Вовка любит Варю. Варя любит Максима. Игорь любит Варю. Варя любит Максима. В нашем уравнении ничего не сойдется. Уже никогда.

— Ты готова? — тепло поприветствовав нас, Никита обращается к Лерке.