— Да! — сияет она улыбкой королевы. — Поехали!

Никита подозрительным взглядом окидывает гостиную, заставленную букетами цветов.

— Макс! — быстро реагирует на его ревнивый взгляд догадливая и тактичная Варя. — Каждый день курьеры приносят.

Никита понимающе кивает, и они с Леркой уходят.

— Завтра порепетируем ловлю букета! — обещает мне она, послав напоследок воздушный поцелуй.

Каждый вечер мы с Варькой где-то на полчаса, а то и на час расходимся в разные комнаты огромной Верещагинской квартиры, чтобы поговорить с домашними по телефону.

Варя обязательно звонит Михаилу Ароновичу справиться о его здоровье, а потом ей звонит Максим. И Варька зависает во времени и пространстве.

Я звоню родителям, у которых мой Ванька эти две недели, и иногда отвечаю на звонки Портного. Хотя бы на один из десяти пропущенных. Чтобы не злить, но и не потакать. Чтобы ничего не учудил. Он может.

Сегодня Ваня настроен философски и спрашивает меня шепотом, чтобы не услышали бабушка и дедушка:

— Мама! Если Лера выходит замуж за Никиту, то я теперь не ее жених?

— Нет, Ваня, не ее. Никита успел жениться первым, — ласково смеюсь я над своим влюбленным сыном.

— Это я понимаю, — не обижается Ваня. — Но я же могу жениться на Лере потом, когда не будет Никиты?

— Почему его не будет? — удивляюсь я.

— Ну, он же старый, — терпеливо объясняет Ваня, — и скоро умрет.

— Что ты такое говоришь! — повышаю я голос на сына. — Как можно такое говорить? Зачем ему умирать? Я шутила тогда про его старость. Дядя Никита молод, здоров и проживет с нашей Лерой долгую счастливую жизнь! Я ты встретишь новую невесту.

— Значит, мой папа был совсем старый? — поражается Ваня. — Или его застрелили на войне?

— Почему старый? Почему на войне? — теряюсь я. — На какой войне?

— Тогда почему он уже умер? — настаивает мой сын. — Ты сказала, что он умер.

И я вспоминаю недавний разговор с отцом. Я привезла родителям Ваню, и папа воспользовался ситуацией, чтобы прочесть лекцию о моем статусе матери-одиночки: