Но всё же я решила перестраховаться. Я пообещала себе вечером написать не Лирану, а Барни. Если Треокий благоволит нам, то воин уже добрался до столицы. Тогда есть шанс, что он ответит.

Пока я думала, как лучше поступить, Адика ответила на мой вопрос:

— На всё, — коротко, но ёмко сообщила она. — Но я не хочу ещё больше навредить ему. Нас поймают, и сомнений в виновности Вегейра не останется. Мой выбор может стоить ему жизни.

— Его жизнь и так висит на волоске, — отрезала я. — Я не знаю, как ещё помочь. Ты сама говорила, что ничего не смогла сделать. У стражей есть неопровержимые доказательства, что никто другой не находился рядом с погибшей во время нападения. Ни взятки, ни слёзы, ни уговоры не вызволили твоего брата. Пора переходить к решительным действиям.

Она тяжело вздохнула, но я поняла, что девушка согласилась с моими доводами. Так мы решили, что вместе постараемся решить проблему. Я не собиралась отказываться от своего плана, боясь, что Барни может подвести, хотя очень надеялась на обратное. Адика обещала, подкупив стражей, узнать, где содержат пленников, Йоран, к которому мы пошли после, — выяснить, как защищена тюрьма, а я сменила Милоша за столом и стала размышлять над планом. Молчаливого присутствия вора ужасно не хватало.

Когда я осталась одна, Фрай, переселившийся вместе с хозяйкой на постоялый двор, лёг рядом с записями и с любопытством наблюдал, как я пытаюсь разобраться в черновиках вора. Он водил ушами, прислушиваясь к тому, как я перелистываю страницы. Шуршание бумаги настраивало его на игривый лад.

Погружённая в работу, я не сразу услышала настойчивый стук в дверь. Я открыла, и внутрь, в который раз за последние дни, ввалилась Адика.

— Уна! — запыхавшись, с порога заявила она. — Ты… Ты в курсе, в чём обвиняют твоего друга?

Я мысленно поморщилась, но вслух ничего не сказала. Тайны, как бы ты ни хотел их скрыть, обязательно всплывают наружу. Выслушав упрёки девушки, я спокойно села обратно за стол и взяла в руки лист, который до этого изучала.

— Разумеется, — без волнения, уверенная в собственных силах, ответила я.

— Стражи считают, что Ивар — Ловкач! Его обвиняют в многочисленных кражах и подстрекательстве к бунту. Это очень серьёзно!

— Угу, — невозмутимо кивнула я и затем нахмурилась, вчитываясь в записи.

— Я не стану участвовать, — выдохнула Адика.

Я обернулась и иронично, совсем как Милош, приподняла бровь:

— Смирилась с казнью брата?

— Не смешно, — раздражённо сказала она. — Вегейр не виновен, а Ивар…

— Какие времена — такие методы, — с невозмутимостью ответила я. — Тебе придётся согласиться с этим или спасать брата без моего участия. Решай сама.