«Вот почему мне лучше быть одному, Элеонора».

'Тссс!' Я хлопаю пальцем по губам, мой сексуальный шик не такой сексуальный, более психотический. Я тоже качаю головой, у меня болит голова. «Нет», — утверждаю я.

Его глаза опускаются на гравий, его голова вяло, подбородок ударяется о грудь. «Черт побери», — тихо ругается он. Затем его рука подымается, и он указывает на машину, не опуская глаз. 'Залезай.'

Я сразу делаю, как мне говорят, боюсь нажимать на его кнопки. Я не тупая. Когда я сажусь в машину и устраиваюсь поудобнее, я неохотно принимаю, что Брент не собирается отпускать. И я согласна с тем, что, несмотря на всю серьезность всего этого, я недооценила врага Беккера. Как я могла быть так глупа?

Такое ощущение, что война только началась.

Глава 35

Вернувшись в Убежище после того, как отвезли Люси и Марка домой, потребность в безопасности снова стала преобладать во мне, когда Беккер забирает меня из машины. «Мне нужно проверить дедушку», — говорит он, целуя меня в лоб. — «Увидимся наверху?»

«Я буду на кухне», — говорю я ему. «'Мне нужно немного воды.'»

«'Ладно.'» Он направляется к дедушке, а я иду на кухню.

Как только я открываю дверь, на меня нападает очень возбужденный Уинстон. «Тебе следует спать», — говорю я, потакая его требованию внимания на несколько мгновений, прежде чем бросить сумочку на стол и направиться к холодильнику за водой. Но пронзительный вой Уинстона заставляет меня остановиться, и я оглядываюсь и вижу, как он кружит у кухонной двери. — Тебе нужно немного? — спрашиваю я, пока он продолжает преследовать свой хвост. Судя по всему, отчаянно. Я скидываю ботинки и бросаюсь к двери, при этом слыша звонок телефона. 'Черт.' Я быстро отвлекаюсь и выхватываю его из сумочки, прежде чем пройти во двор и увидеть на экране номер Люси. «Привет», — говорю я, пробираясь через Большой зал.

— «Элеонора», — настойчиво говорит Люси.

'Все хорошо?' Я продолжаю свой путь, когда Уинстон снова начинает кружить. Распахивая двери во двор, меня сразу же поражает холодный ночной воздух. Я дрожу а Уинстон проносится мимо моих ног, нос его ударяется в пол в поисках подходящее место, чтобы пописать. Я сажусь на краю фонтана и наблюдаю, как он поднимает лапу, его тело заметно дрожит, когда он успокаивается.

«Ага, хорошо. Мы думали, что успеем посмотреть телевизор, прежде чем попасть в мешок», — говорит она, и я хмурится по двум причинам. Во-первых, потому что Уинстон все еще писает, как телега, и во-вторых, потому что Люси не могла позвонить мне, чтобы просто сказать мне это.