'Кто ты?' — спрашиваю я, нервно смеясь. «Робин Гуд? Воровать у богатых и раздавать бедным?»

Меня поражает полуулыбка. «Нет, принцесса». Он тянется и целует меня в кончик носа. «Я ворую у богатых и продаю более богатым».

Я выдыхаю свое недоверие. Нет ни стыда, ни признаков совести.

— «Господи,» — я схожу с ума, у меня болит мозг. Он знал, что я нашел его тайное убежище, но книгу в кожаном переплете не достал. Он фактически добавил туда, положив туда и синий файл. Он хотел, чтобы я это знала. Он хотел, чтобы я узнала. Тогда почему он не просто сказал мне? Я хмурюсь про себя. Да, потому что я могу себе представить, что это всплывает в общем разговоре. О, принцесса, кстати, я джентльмен вор.

«Другие сокровища в папке». Я смотрю на него, присевшего передо мной. Он выглядит так, будто мир сняли с его плеч. Он выглядит облегченным. Я рада за него. Ради всего святого. — «Ты их все украли?»

«Я не могу взять на себя ответственность за все это. Папа и дедушка тоже внесли свой вклад».

Мои глаза расширяются. «Блядь… меня», — ошеломленно выдыхаю я.

'О, хорошо. Вы нашли еще несколько хренов». Беккер встает и легонько дергает меня, подтягивая и ставя перед собой, спиной к его груди, его руки обвиваются вокруг моей талии, его подбородок на моем плече. Он идет нас к стеклянной стене и останавливается у подножия, так он хочет, чтобы напомнить мне о красоте мы погруженной в нее. Высвобождая меня, он оставляет свою шаткую форму, чтобы держать себя и любоваться видом.

«Посмотри туда, Элеонора, — мягко приказывает он. «Прими все это, а потом посмотри на меня».

Я следую его инструкциям, несмотря на то, что не уверена в его слове, и смотрю на сокровище. Это не займет у меня много времени. Кроме того, все, что там внизу, запечатлено в моей голове, заклеймено там. Немного похоже на Беккера. С того момента, как я ступил на это место, я была околдована. Я чувствовала себя очарованным ребенком, открывающим для себя азарт и приключения. Я жаждала этого, желала, умоляла, чтобы он заманил меня и взорвал мой разум. Затем я встретила Беккера Ханта и обнаружила, что следую аналогичной схеме. Я хотела его. Не меньше, если не больше, чем я хотела погрузиться в Убежище и его захватывающую историю. Все, что у него было, все, что он хотел в меня бросить, я желала. Я хотела его. Теперь он у меня есть. Каждая часть, каждая тайна, каждая ложь, каждая мелочь — хорошее, плохое, уродливое и незаконное.

'Ты в порядке?' Беккер врывается в мои беспокойные мысли.

'Да.' Я хмурюсь, надувая губы. Я никуда не пойду. Я просто должна принять это. Я смотрю на него и вижу, как мир и спокойствие светятся мне в ответ.