Глава 41

Кажется, это была легкая часть. Не знаю, как долго я борюсь на кровати, чтобы получить нужный угол. Несколько минут? Несколько часов? Каждый крошечный звук, который я слышу за дверью, заставляет мое сердце биться быстрее, когда я шиплю от боли, металл наручников врезается в мою плоть. Что, если Брент в Риме? Что, если он найдет Беккера? Мои мысли текут по спирали, мой гнев быстро превращается в беспокойство. Что, если я больше никогда его не увижу? Раздражающие слезы разочарования начинают щипать мои глаза, мешая моей задаче. Мне становится лучше.

Я пытаюсь заставить свои напряженные мышцы расслабиться, у меня ужасно болит шея, я напрягаюсь, чтобы понять, что делаю. «Черт побери», — кричу я, растягиваясь еще немного, мои мышцы кричат. Но тут шум снаружи замораживает меня, и я слышу щелчок замка. Мои глаза сосредоточены на двери так же, как она движется, распахнулась поодаль. О, слава Богу. Мои вены текут от опасений. Он вернулся.

Но когда дверь открывается до конца, я обнаруживаю, что совсем не смотрю на Беккера. «Брент?» Я задыхаюсь.

Он стоит на пороге комнаты и смотрит на меня, прикованную к кровати, и его лицо выражает недоумение. 'Элеонора?' — спрашивает он, увидив мои скованные руки.

Блядь. Что теперь? Мой разум начинает бежать, но не дает мне понять, что сказать. Но я точно знаю, что он не может заставить меня говорить. Я ничего не скажу. И я быстро поняла, что, если Брент здесь, он не преследует Беккера.

"Где Беккер?" — спрашивает он, подходя к кровати.

Я демонстративно хлопаю головой по подушке. «Отвали, Брент».

Он хихикает, и становится холодно. «Твоя дерзость. Я люблю это.'

Я хочу закрыть глаза, но это было бы глупо. Мне нужно следить за ним. Иисус Христос, я беспомощна.

'Где он?'

Я смеюсь. Это настолько саркастично, насколько это возможно. Я не позволяю ему видеть меня напуганным. — «Называешь себя охотником за сокровищами?» Я подстегиваю его, злобно улыбаясь. — «Ты здесь и Беккер… не находишь его.»

«Не испытывай меня, Элеонора».

«Прочему? Ты меня тоже убьешь?»

Его рука поднимается и нащупывает мои волосы, и мне нужно все, чтобы не съежиться и не вздрогнуть. Все, чтобы не меня не вырвало. Я понятия не имею, откуда исходит моя доблесть, но я просто позволяю ей течь, моя ненависть к этому человеку неудержима. — «Убери от меня свои грязные руки».

Он вздыхает, отпуская мои волосы, и лезет во внутренний карман пиджака. «Я предупреждал тебя», — говорит он, вытаскивая телефон, а я скрываю свой хмурый взгляд. Он представляет мне свой экран, и там есть фотография Беккера. Целуя женщину. Женщина с блестящими прямыми черными волосами до плеч. «Он встретил ее на площади за кофе ранее».