Затем он выпрямился и уставился на Монику, чуть склонив набок голову.
— Вы ее страшно замучили. Просто страшно! «Ева, сделай то, Ева, сделай так». Вы не должны были так мучить ее! Вам придется заплатить за то, что вы были так жестоки, мисс Д’Арси. Я вернусь за вами… Но вначале я должен позаботиться о моей Еве… Она так давно ждет… Я ведь обещал, вы знаете, я обещал.
Не оглядываясь, он вышел, и дверь захлопнулась от ветра. В комнату ворвался запах дождя, мокрых эвкалиптов, земли и океана.
Моника видела, как кровь Тери пропитывает ковер. Она приказала себе ни в коем случае не терять сознания.
«Крепкая, как застывшие взбитые сливки, — пришли ей на память иронические слова Пита, — вы ошибаетесь, мистер Ламберт. Я крепче и сильнее, чем вы думаете. И я собираюсь жить долго, чтобы доказать вам это».
Ева вздрогнула от треска рации на поясе Свенсона. Куда запропастились Моника и Тери? В ее сердце закралась тревога. Они не должны были отсутствовать так долго. Однако Том Свенсон оставался спокойным и тогда, когда сказал, что радировал Эверетт и попросил оказать ему помощь.
— Эверетт говорит, что мисс Метьюз подвернула ногу, когда бежала сюда, и просит меня помочь донести ее. — Он направился к двери. — Они здесь рядом. Я вернусь через секунду.
Глава двадцать девятая
Щелкнул замок в двери. Ее тело вздрогнуло и напряглось, как у пичуги, увидевшей на аллее кота. Он возвращался.
Почти вовремя.
Дверь противно заскрипела и открылась.
Он не заметил ее, пока пинком ноги не захлопнул дверь и шатающейся походкой не дошел до середины комнаты, принеся с собой запах табачного дыма и немытого тела.
— Привет, Эрик…
Он ошалело заморгал глазами, едва не выронив от неожиданности банку с пивом.
«Это что за сука такая сидит здесь с пушкой?» — он протер глаза и уставился на нее, пытаясь узнать это ярко размалеванное лицо. Недурна бабенка, но кто она? Или он привел ее к себе вчера вечером? Видно, стал сдавать. Обычно он не забывал таких аппетитных кошечек.
— Малышка, — он откинул падавшие ему на глаза волосы, — а тебе никто не говорил, — произнес он заплетающимся языком, — что целиться — это фи! Невежливо? — он фыркнул, весьма довольный своим остроумием.
Ана обратила внимание, что ширинка на его джинсах была наполовину расстегнут, на подмышках вылинявшей тенниски белесые пятна от дезодоранта и пота. Свинья… Она продолжала держать револьвер перед собой, глядя на него суровыми холодными глазами.
— Слушай, — сказал Эрик, потягивая пиво из банки. — Если не удалось сделать тебе ребенка, можно попытаться снова… Только знаешь… убери к чертям эту пушку… девки с пушками действуют мне на нервы.