Ана щелкнула предохранителем, ее палец в перчатке лег на спусковой крючок.

— Как ни прискорбно… Прощай, Эрик!

— О Боже, Кенди! Умоляю, опомнись!

Он вдруг заскулил, и на его незастегнутых джинсах впереди стало расплываться мокрое пятно.

«Трус и скотина! Мочится мне в бассейн! Мочится себе в штаны! Кончай с ним!»

— Пожалуйста, не надо! — взмолился он.

Лежащий на спусковом крючке палец Аны дрожал.

«Стреляй! — приказывала она себе. — Кончай с этим подонком и сматывайся отсюда!»

Ана в упор смотрела на Эрика, презрение и отвращение все сильнее овладевали ею. Казалось, они способны сломить ее. Но презирала она не Эрика, а себя.

Он снова тянет ее за собой. Ана уже видела себя вываленной и грязи с ног до головы.

Как низко заставит он ее пасть?

— Ты не стоишь этого, мразь, — процедила она сквозь зубы и со стоном опустила револьвер. Внезапно ей стало жарко в лохматом парике. Она почувствовала, что корсаж впился ей в ребра. — О тебя не стоит пачкать руки, Эрик. Ты уже фактически мертвец во всех смыслах… Тогда, когда я считала, что убила тебя, я несколько лет оглядывалась на каждого полицейского. Она покачала головой, внезапно почувствовав усталость и опустошенность. — Ты вынудил меня сделать множество вещей, о которых я сожалею… Довольно с меня… Никто, даже ты, не заставит меня так низко пасть. Ты не заставишь меня убить тебя. Иди в бюллетень, делай свое грязное дело. Мне наплевать… А теперь прочь с пути!

Но стоило Ане сделать лишь один шаг к двери, как Эрик загородил ей дорогу. Его страх мгновенно сменился бравадой.

— Никуда ты не уйдешь, шлюха! Тем более с пушкой моего отца.

— Тогда зови полицейских. — Ана нетерпеливо махнула револьвером. — Отойди!

Однако Эрик, хоть и был основательно пьян, но, взбешенный тем, что проявил перед Аной трусость, бросился на нее и быстрым движением выхватил револьвер.

— Кому теперь ползать на брюхе? — хихикнул он, приставив дуло ей между глаз. — Ты будешь далеко не такой красивой с пулей во лбу, а, Кенди? Ах, простите, теперь вы Ана!

Ана почувствовала, как ее охватила внезапная слабость. Однако мозг ее продолжал работать четко и ясно.

Этого не должно случиться!

— Эрик, не сходи с ума. Ты не выйдешь отсюда. Джон точно знает, где я сейчас, — соврала она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и уверенно. — Тебя четвертуют, если ты решишься убить меня.