Гром и молния перенесли Еву в ее маленькую спальню в Дулите, где во время грозы Марго начинала рассказывать страшные истории об ужасах и привидениях. Она до сих пор слышит голос, доносящийся с верхнего яруса койки, — зловещий, рассекающий темноту голос, усиленный завыванием ветра, шумом дождя и раскатами грома. Марго не умолкала ни на минуту, добавляя к леденящей душу подробности новую, еще более страшную, пока Ева не убегала к матери, ища успокоения в ее объятиях.

Где же однако Свенсон? Он сказал, что вернется тотчас же. Ева поднялась с дивана и осторожно заглянула через стекло входной двери.

Не было видно ни души.

Ветер нещадно хлестал по деревьям возле виллы, пригибая бугенвилии и молодые стройные пальмы к земле.

Ева обхватила ладонями чашку с чаем и сделала глоток ароматной, успокаивающей жидкости. Мать всегда давала ей чай с медом и корицей, когда она была нездорова.

Ева подошла к телефону. Большие девочки иногда плачут, и в такие моменты им тоже нужны мамы. Она набрала номер телефона в Дулите и услышала первый звонок, когда совсем рядом раздался резкий короткий удар грома, от которого она подпрыгнула.

Боже мой, это был гром или выстрел?

Ева бросила трубку на рычаг. Сердце ее колотилось в ритме стаккато.

«Это был гром, идиотка!» — сказала она себе.

Она поставила на столик чашку с чаем и взяла вложенный в футляр нож для разрезания конвертов.

Громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

— Мисс Хэмел! Это Дин Эверетт. Впустите меня!

Давно пора. Она посмотрела в дверной глазок и удостоверилась, что это действительно был телохранитель с каштановыми волосами. Ева с облегчением опустила нож в карман костюма.

— Я так беспокоилась, — она взглянула во тьму за его спину. — А где Свенсон, Моника и Тери?

Эверетт пропустил ее в комнату и деловито запер дверь.

— Не беспокойтесь о них.

— Но я думала…

Он покачал головой, и капли дождя скатились с его щек.

— Они не скоро вернутся сюда. Но я принес кое-что от них.