Он подался вперед, чтобы получше разглядеть шлюху с лохматыми волосами.

— Не двигайся! Оставайся на своем месте, гнусная тварь! — приказала Ана, резко и спокойно, несмотря на то, что сердце ее стучало как колокол.

Прищурившись, Эрик снова присмотрелся к ней. Что-то знакомое… Этот голос…

— Ах, ядрена мать! Так это ты? — он в изумлении уставился на нее. — Кенди, какого черта ты вырядилась, словно в канун дня всех святых? Или ты думаешь, что можешь откупиться от меня? О нет, малышка, — насмешливо произнес он, — ты малость опоздала… У тебя был шанс, но ты наплевала на него. Сейчас я могу получить от бюллетеня деньжат больше, чем ты можешь заработать. Так что отложи свою дерьмовую пушку и перестань заниматься играми.

— Это не игра, Эрик. Это вопрос моей жизни. И ты ее больше не сможешь испортить. Ты уже пытался сделать это, но я убежала. Я думала, что отделалась от тебя. На сей раз я намерена удостовериться, что действительно отделалась. Ты получил от меня гораздо больше того, что заслуживаешь. Ты не получишь больше от меня не то что ни унции, но ни одного пенни.

— Красиво говоришь! — он, куражась, засмеялся, его замутненные алкоголем глаза на мгновение сверкнули. Однако он остался на своем месте. — Кенди, дорогуша, что скажет эта большая шишка — твой жених, когда из бюллетеня узнает о твоем настоящем дебюте? — Он со смаком рыгнул, наслаждаясь так, как если бы громко пукнул в церкви. — Как ему понравился рождественский подарок?

— Он его не видел и никогда не увидит, — она старалась сохранить спокойствие, несмотря на поднимающийся гнев, который мог взорваться в ней, словно ручная граната. Глядя на Эрика — пьяного, взвинченного, кривляющегося, словно баскетбольная звезда, только что положившая в корзину три мяча, она испытывала все возрастающее отвращение. Когда-то давно ей уже приходилось сносить придирки и оскорбления пьяного отца. Тогда она не смогла отстоять перед Уорреном Кейтсом свою любовь к Рою Коуди, проявив полную беспомощность. Однако теперь она была совершенно другим человеком, ничего не осталось от той беспомощной и беззащитной беглянки, которая лишилась куклы и невинности, когда покинула Бак Холлоу. Сейчас она была сильной, уверенной в себе и искушенной. И уж никак не беспомощной.

Пусть же гнев, переполняющий ее, послужит оружием, с помощью которого она совершит то, что должна совершить. Когда-то отец лишил ее шанса обрести свое счастье, разлучил с любящим и деликатным парнем. И сейчас она не позволит Эрику лишить ее шанса обрести счастье с тонким, самым порядочным человеком из тех, кого она когда-либо встречала. Человеком, который любит ее, верит ей и может пострадать, если будет предано гласности то, что она скрыла от него.