И впрямь почувствовав себя султаном, он понюхал содержимое кувшинов, подхватил двумя пальцами кусочек дыни, но не успел донести его до рта. В комнату вошла Хайфа. В искусно подведенных кайалом[90] и оттененных сапфировыми серьгами огромных глазах плескалась завораживающая синева, а обильная золотая вышивка на белой шейле и муаровой тунике соперничала с блеском манящих очей и влажных губ.

Зачарованный красотой восточной искусительницы, Габриэль в немом восхищении медленно поднялся, напоминая кобру, вытягивающуюся из мешка под дудку факира на базарах Дамаска. Польщенная Хайфа улыбнулась. Взмахом руки она предложила гостю вновь присесть, и веселый перезвон золотых браслетов первым нарушил молчаливый восторг. Хайфа устроилась рядом с Габриэлем, подложив под локоть подушку.

— Как тебе твоя комната? Все ли понравилось? Может, есть какие-то пожелания?

— Спасибо, все замечательно. — Габриэль понял, что за этими вопросами его новая хозяйка скрывает свое смущение. Значит, таких, как он, здесь было немного. Приятно. — Вина?

— Я не пью вино, — сверкнула улыбкой правоверная мусульманка. — Налей мне шербета, а себе вина. И выпьем за твое счастливое пребывание в моем доме!

Габриэль исполнил просьбу хозяйки, и они осушили бокалы. Вино, к великому удивлению шевалье, оказалось превосходным, и он выпил его с удовольствием. Прочитав на лице мужчины восторг, Хайфа предложила еще. Хмель напитка быстро ударил в голову давно не пившего Габриэля и обострил его желание. Смахнув с головы красавицы шейлу, он вытащил из ее волос жемчужные шпильки и насладился созерцанием каскада падающих волос: плотное покрывало цвета ночного южного неба окутало женскую спину.

— Какой запах! — уткнувшись в тяжелые пряди, хрипло прошептал шевалье. — Как будто я и впрямь на цветочном лугу…

— Я хотела понравиться тебе, Джибраил, — промурлыкала Хайфа и медленно развязала шнуровку на его рубахе.

— Тебе это удалось, — ответил Габриэль, припав губами к ее длинной шее и настойчиво стягивая с женщины тунику.

Слегка отстранившись, Хайфа одним движением скинула легкое платье, обнажив небольшую, но все еще упругую грудь, узкую девичью талию и широкие гладкие бедра; рассыпавшиеся по спине черные волосы подчеркивали молочную белизну ее кожи.

Габриэль уже избавился от рубахи, и влюбленная женщина не сводила глаз с его молодого великолепного тела. По широким плечам и сильным рукам рыцаря бугрились мускулы. Завитки каштановых волос, образуя на груди крест, спускались по плоскому животу, и взгляд Хайфы скользил все ниже и ниже… Вдруг из ее пересохшего горла раздался хриплый стон, и женщина губами повторила путь своего взгляда, пока не наткнулась на тесемки штанов. Через мгновение последнее препятствие было отброшено нетерпеливым движением в сторону, и Хайфа смогла полюбоваться его готовностью обладать ею. Охнув от восхищения, прелестница потянулась к его бедрам, но Габриэль опрокинул ее на спину. Покрывая лицо и шею красавицы жадными поцелуями, он ощутил, как женское лоно призывает его. Несмотря на долгое воздержание, Габриэль проявил недюжинную выносливость и последними мощными толчками довел обольстительницу до экзальтированных вскриков.