— Впрочем, не думала, что плен для тебя столь обременителен, во всяком случае, в моем доме!

— Прости, не хотел тебя обидеть. — Поцеловав женскую руку, шевалье спрятал ее в своих крепких ладонях и задумался.

А Хайфа, с напряжением следившая за выражением его лица, поняла: желание покинуть ее непоколебимо. Она уже успела немного изучить самолюбивый характер и образ мыслей Габриэля, поэтому пустила в ход давно заготовленную фразу:

— Предлагаю тебе хорошо заработать. Ты же не хочешь явиться к своим оборванцем?

— Верно, не хочу. — Габриэль бросил на нее заинтересованный взгляд из-под прямых бровей. — А что за работа?

— Сопровождение торговых караванов. Услуги человека, возглавляющего военный отряд, охраняющий грузы, достойно оплачиваются. Когда спадет жара, мы с Музаффаром собираемся отправить в Газу караван верблюдов со слоновой костью, пряностями, ладаном, кожаными ремнями и седлами. Груз очень ценный, и мы будем нанимать кого-то для его сопровождения. Почему бы не тебя?

— А от кого нужно охранять товары, от христиан?

— От разбойников, служащих одному богу — Мамону! Среди них нет истинных христиан или мусульман, так что твоя совесть может быть спокойна! — резко ответила все еще уязвленная Хайфа, но, одумавшись, взяла себя в руки и сменила тему разговора: — К слову, недавно султан и латиняне подписали в Египте мир на восемь лет.

— Какой мир?

— Сама толком не знаю, я еще не разговаривала с Музаффаром, а на базаре говорят вот что. После взятия Дамьетты Жан де Бриенн и папский легат Пайо Гальвау долго делили между собой власть. Наш султан аль-Камиль предлагал им выгодный мир: христиане возвращают Дамьтетту и покидают Египет, а он взамен отдает Иерусалим. Неслыханная щедрость, ведь обладание Иерусалимом с его храмами и есть ваша истинная цель на Святой земле? Но папский посланец отверг это выгоднейшее предложение. Упрямый осел! — Спохватившись, Хайфа виновато прикрыла рот рукой. — Прости, Джибраил, не хотела оскорбить твои религиозные чувства.

— Ты их не оскорбила, продолжай, — нетерпеливо мотнул головой шевалье.

— В середине лета рыцари двинулись на Каир[91]. Однако они не учли особенностей местной природы, и помимо мусульман дорогу им преградил разлившийся Нил. Воины султана легко перебили оказавшееся в ловушке христианское войско. Понеся невосполнимые потери, де Бриенн подписал вынужденный мир на восемь лет и убрался из Египта. По условиям договора христианам предоставили свободный путь к отступлению.

Габриэль уронил лицо в ладони, скрывая потрясение и стыд за своих единоверцев. Вопиющая глупость недальновидного папского легата и распри между предводителями привели к бессмысленным потерям, а затем и краху всего военного предприятия, так славно начинавшегося три года назад. Ну что ж, теперь ему спешить некуда. Мир так мир. Да и, положа руку на сердце, он, Габриэль, спешил не куда-то, а откуда. Обиженный на Сабину, он сбежал из Франции, и куда в очередной раз забросит его судьба — не важно. Он уже был галерным рабом, писарем, любовником, почему бы не примерить на себя роль конвойного командира? Тем более за это обещают неплохие деньги. За год можно поднакопить средств на хорошего коня и оружие, а там — прямая дорога в Акру.