— Шевалье слишком самолюбив, и для того, чтобы назначить дату свадьбы, ему явно нужны какие-то условия, чтобы не пострадала его гордость. Уверена, это временная задержка. Насколько я могу судить, вы выйдете замуж за очень сильного и уверенного в себе человека с несгибаемым внутренним стержнем. Правда, и принимать решения в семье будет только он. Вы надежно укроетесь от жизненных невзгод за его широкой спиной, однако к вам за советом он будет обращаться лишь в случае сомнений. А такое с ним случается крайне редко.

— Но это же счастье, когда кто-то готов взять на себя бремя ответственности!

— Счастье? — Бланка на мгновение задумалась. — Безусловно… если и через пять лет вы скажете об этом с улыбкой.

Пристально наблюдавший за Сабиной граф де Дрё сделал такие же выводы, что и королева. С горечью проворчав про себя: «Кошка! Сытая, довольная кошка!» — он от злости обратил все свое неотразимое обаяние на молоденькую виконтессу. Ее старый муж не мог оторваться от обильных яств и неприлично хохотал в компании таких же чревоугодников, как и он сам, и женщина одиноко слонялась по залу. Хорошенькая виконтесса не устояла перед страстной лавиной ухаживаний высокородного вельможи, и к утру в длинном списке его побед появилась еще одна жертва. Но эта женщина уже не интересовала его. За ночь он услышал подробную историю ее жизни, успел разгадать ее незатейливый характер, а полдюжины своих немудреных мыслей она выложила еще с вечера. Робер же был по натуре охотник, и столь легкая добыча ему быстро наскучила. Разочарование погнало его в собственный замок.

***

Эротические игры, которые без устали придумывал достойный ученик изысканного Востока Габриэль, заканчивались в самых неожиданных местах. Как-то любовники пришли в себя на толстом персидском ковре, возле уютно потрескивающего очага, под меховым одеялом, искусно сшитым из хорошо выделанной овчины. Сабина, перевернувшись на живот и опираясь рукой на мужскую грудь, щекотала лицо и шею любимого тоненькой щепкой. Тот лежал на спине с закрытыми глазами, закинув бугрившуюся мышцами руку под голову, мягко улыбался и поглаживал любимую по спине.

— Скажи, — с трудом подбирая слова, наконец произнесла она, — у тебя ведь была женщина в Леванте? Я имею в виду не продажных девиц, а твою постоянную… любовницу.

— Зачем ты об этом спрашиваешь? — Продолжая улыбаться, Габриэль приоткрыл глаза и посмотрел на нее из-под длинных ресниц.

— Я чувствую, что у тебя есть целый пласт воспоминаний о жизни в Дамаске, которыми ты никогда ни с кем не делился. Я же рассказала тебе о своей жизни все. Так нечестно!