— Все нормально, — заявляю поспешно. — Я не чувствую боли. Не переживай. Я сама поранилась. Я… я виновата. Пожалуйста, не наказывай никого. Только меня. Но сначала…

Хочу попросить, чтобы обнял. Сгреб в охапку. Хочу. Но не успеваю. Он освобождает меня от оков и вздергивает, прижимает к себе, чуть ли не до хруста костей.

Мой. Родной. Герой. Любимый. Единственный.

— Амир, я…

Так и не выходит сказать ему главную фразу. Не удается озвучить затаенное признание.

— Он мертв, — заключает Ахметов. — Шайтан мертв.

— Чего? — рявкает Амир. — Я не верю. Слишком легко. Эта мразь до последнего бы зубами за жизнь держалась.

— Сердечный приступ, — следует уверенное заявление.

— Принял таблетки? — мрачнеет мой мужчина. — Наглотался дерьма? Черт, да он просто разыгрывает нас. Изобразил свою смерть. Не верю, чтобы вдруг решил отправиться на тот свет. Сам. Лично. Никогда.

— Я тоже не верю, — хмурится Викинг. — Но его труп выглядит весьма убедительно. А еще сволота оставила прощальный презент.

Ахметов нависает над планшетом.

— Что там? — Амир подхватывает меня на руки.

— Таймер, — бросает отрывисто. — Вся эта избушка взорвется. Если мы не введем гребаный пароль. Минута. У кого есть идеи?

— Пароль, — рычит. — Гребаный пароль. По ходу реально решил сдохнуть и нас за собой утащить. Не выйдет. Сука. Не выйдет ни черта.

— Надеюсь, — хмыкает Ахметов. — Время идет.

— Там есть вопрос? — подаю голос, откашливаюсь, прочищая горло. — Или просто окошко для ввода данных?

— Пусто, — вздыхает. — Без подсказок. Только окно ввода.

— Энн Лэнгдон, — мои зубы отбивают барабанную дробь. — Попробуй. Пожалуйста, введи это имя. Энн Лэнгдон.

— Кто? — спрашивают мужчины практически одновременно. — Чего?

— Лэнгдон, — повторяю твердо. — Энн Лэнгдон.