Я отказывалась верить, что именно так все закончится. Дождь между тем полил еще сильнее.
Я медленно перекатилась на бок и встала на четвереньки. Меня мгновенно пронзила ослепляющая боль, от которой перехватило дыхание. Не обращая внимания на звук капающей на пол крови, я поползла к ключам.
Прежде чем выползти на улицу, я оглянулась через плечо, чтобы в последний раз посмотреть на свою старую жизнь.
Уэс уже стоял, тупо глядя на размазанную по полу кровь.
Я приказала себе дышать. Я не должна думать о нем. Я подняла руку и слабо повернула дверную ручку. Дверь приоткрылась, и я выскользнула на заднее крыльцо. На то, чтобы спуститься по ступенькам, у меня ушло несколько минут. Дождь хлестал по моей коже, смывая с моих рук кровь. Ветки с треском ломались под моими ладонями, царапали мне кожу. Но я почти не замечала боли. Я продолжала ползти. Я считала свои шаги.
Двенадцать, тринадцать, четырнадцать… Волосы черным занавесом падали мне на лицо. Я убеждала себя, что если буду двигаться дальше, то впереди меня ждет хорошая жизнь. Да-да, такая хорошая. Я сказала себе, что теплая субстанция, из-за которой верх моей пижамы прилипает к моей коже, – это просто дождь.
На мне не было крови.
Не было боли.
Ничего.
Я была в полном порядке.
Я стала напевать громче.
Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…
Двигаться становилось все труднее и труднее. Земля была все ближе и ближе. Кончики моих волос волочились по траве. Я начала напевать громче и вскоре уже пела во весь голос.
Восемнадцать, девятнадцать, двадцать…
Вскоре в поле зрения возникла моя машина. Я нажала на кнопку разблокировки, но, видимо, мне не хватило сил, чтобы она сработала.
Двадцать один, двадцать два, двадцать три… Мне нужно во что бы то ни стало двигаться, но у меня уже кружилась голова.
На счет двадцать четыре мои колени подкосились, и я тяжело рухнула на землю. Моя одежда пропиталась водой, сырость пробирала меня до костей. Казалось, будто мое тело из последних сил борется, пытаясь остаться в живых. Но что-то внутри меня капитулировало. И оно умирало.
Под моей щекой была лишь чернота и прохладная влажная земля. Я закрыла глаза и, прижав руку к животу, стала тихо напевать красивый гимн.
Мои глаза начали закрываться. Я сделала последний вдох, и мир вокруг меня потемнел.