— Это друг. Миша.

Скольжу растерянным взглядом по Диане.

— Полина, ты плачешь? Что случилось? — замечает она мои слезы.

— Тот Миша, которому я советовал отвалить от моей жены?

— Ты все-таки угрожал ему? — восклицаю я, — неужели это правда?! А я ведь не поверила ему…

— Я не угрожал. Сказал не трогать тебя, и все, — морщится муж.

— Да, конечно. Ведь ты пообещал ему, что в следующий раз намекать будешь уже трупу! — я вскочила со стула, — немедленно отдай мой телефон! Это мои границы!

— Напомню тебе, что твои границы немного сузились с печатью штампа в твоем паспорте! — напоминает Рустам, гневно прищуриваясь.

— А я ничего не подписывала! И штамп не при мне ставили! И…

— Достаточно! — гаркнул Рустам.

И следом за мной поднялся.

Диана сидела неподвижно, не привлекая к себе внимание. Мне стало стыдно за наше поведение, но…

но ведь это эмоции!

— Как ты посмел угрожать моему лучшему другу? Совсем ревность довела, да?

— Ты наркомана что ли другом называешь? — выплевывает он с омерзением, — который квартиру с машиной продал себе на песок белый? Скоро и наследство папаши в ход пойдет. Не друг, а труп!

— Не смей! — закричала я, — ты ничего не понимаешь! Он многое для меня сделал…

— Чего я не понимаю? — глаза Рустама совсем сузились, — и что же он для тебя сделал? В жены, может, взял или ценой своей репутации братца твоего из дерьма вытащил? Или ценой жизни бегает и охраняет непутевую девчонку?!

— А ты, значит, всегда теперь мне брата припоминать будешь?! — всхлипываю с горечью, — раз так, то больше не бегай и не охраняй непутевую девчонку!

— Не всегда! — на его лице заходили желваки, — я хочу услышать, что этот наркоша сделал для тебя!

— Прекратите! — доносится женский голос сбоку, — прекратите! Она ведь беременна!