Диана с укором смотрит на Рустама.

— Вы не видите, она плачет?

Женская рука касается моей. Лишь сейчас ощущаю, как горят мои щеки от слез. На крики вышла даже тетя Милана.

— Только посуду не бейте… — вздохнула она, — это семейная реликвия. Досталась вашему отцу в наследство, Рустам Эльдарович.

Рустам сжимает мой телефон в руках, на который больше не проходит звонок. Друг сбросил. Перезвоню Мише позже. Все равно перезвоню.

Я падаю на обеденное кресло. В глазах задвоились предметы. Это от переживания, сейчас пройдет…

Начинаю поглаживать живот. Это всегда успокаивало меня.

С яростью бросив телефон передо мной на стол, Рустам начал уходить. Я тут же набрала номер.

— Миша?

— Алло, кто это? — послышался в трубке женский незнакомый голос.

Пьяный голос.

Я еще раз посмотрела на контакт. С этого номера мне писал Миша.

— Позовите Мишу, — холодно чеканю я.

Спиной все еще чувствую прожигающий взгляд Рустама. Не ушел. Слушает. Но нежные поглаживания Дианы приводят меня в чувства.

Как и последующие слова:

— Я не могу. Дело в том, что мы тусили на вечеринке, но полчаса назад ему резко стало плохо, и мы вызвали скорую…

— Как? Что с ним? — всполошилась я, — отравился? Упал? Сейчас все хорошо?

— Его начало трясти. А потом он начал задыхаться, побледнел и перестал дышать. Мы тут все на кипише.

— Что? — не понимаю я, — он писал мне двадцать минут назад.

— Я не знаю, девушка. Пять минут назад врачи вынесли с тусы труп.