— Вы врач? — переспросил парнишка, — со скорой?

— Нет, я… — черт! Надо было подготовиться что ли. Казалось, все будет так просто: приехать в Архангельск, прийти по адресу, найти мальчишку с бабкой, объявить, что их любимый Федор уже не вернется и вручить банковскую карту с баблом. В теории да. А на практике, когда у них тут еще не понятно, что творится, имею ли я право вторгаться и сообщать такие новости? — Я друг Федора Бондарева, твоего дяди.

— Ааа… ясно. Сам то, когда объявится? Бабка каждый день дежурит у телефона, а ему в лом позвонить. Уже третий приступ за неделю. Опять скорую вызвали, а они не торопятся, суки. Когда я зимой ногу сломал, за пять минут приехали, а к ней никогда не дождешься! — сетовал мальчишка.

Вслед за парнем прошел в маленькую комнатку, обставленную старинной мебелью. На кровати, под тусклым светом абажура седовласая старушка прижимала к груди трясущуюся сморщенную ладонь. Ее волосы были аккуратно собраны в пучок, а прозрачно-голубые глаза пугали своей чистотой и проницательностью. Отчего-то мне всегда представлялось, что если ангелы и существуют, то у них непременно такие глаза. Может, старики, доживающие в этом мире последние дни, в какой-то момент становятся ближе к небу?

Рядом с больной суетилась и охала молодая худенькая блондинка с растрепанными волосами, вылезающими из-под сооруженного наспех хвоста. Заметив мое присутствие, женщина растерянно оглянулась, и подскочила на ноги, освобождая подход к кровати, с надеждой уцепившись за меня взглядом. Только тогда стал виден слишком огромный для ее хрупкого тела выпирающий живот, темные круги и острые скулы под мраморной кожей, ставшей почти прозрачной. Беременная. Должно быть, та самая непутевая сестра, мать пацана.

— Мам, не волнуйся, присядь, это не врач. Они еще не приехали, — пояснил за меня мальчишка.

— Кто такой? — прохрипела старушка.

— Я от Федора. Меня Юра зовут.

— От Феди значит…

— Вот, скотина! — на миловидном лице девушки появился настоящий оскал и я невольно отшатнулся. — Вспомнил, что у него семья есть? Может, и бабла передал? Сам, небось, там омаров жрет и бухает, а нам тут лекарства не на что купить!

Да, не так я себе представлял это дружное семейство. Сразу захотелось уйти, но старушка в отличии от дочери, едва заметно тепло улыбнулась, пересиливая боль. Для нее вести от Федора были важны, особенно сейчас. И я остался. Но правду сказать так и не смог.

— На задании он, далеко отсюда. Там даже связи нет. Просил извиниться, передать, что все у него нормально… любит, скучает … и вот еще…